— Я не задумчивый, — я встал с качалки и пошел к двери, задев плечо Лео, когда проходил мимо. — Я не размышляю.

— Да, — он усмехнулся и последовал за мной на кухню. — Хорошо.

За длинным прямоугольным обеденным столом сидело двенадцать человек. Четырнадцать вместе с нами. Мы с Лео были чужаками, поэтому мы сели за барную стойку на кухне. Это было большое открытое пространство. Гостиная, кухня и столовая были одним большим пространством с высоким соборным потолком и окнами, которые начинались от пола и уходили вверх. Чендлер не мог выбрать лучшего места для этих девушек, чтобы они обрели покой.

Я наблюдал за тем, как Лирика легко разговаривала с девочками. Девушки, которых мы привели, приняли душ и переоделись в треники и футболки больших размеров. Некоторые болтали в ответ, даже смеялись. Некоторые были более замкнутыми. Лирика уделила им всем все свое внимание. Ее эмоции были совершенно искренними, они впитывали каждое ее слово. Она владела комнатой своими добрыми глазами и теплой улыбкой. Никто не мог предположить, что несколько минут назад она была по ту сторону стены и говорила мне, что хочет, чтобы ее боготворили двое мужчин.

— Хочешь совет? — спросил Лео, привлекая мое внимание.

Я проткнул вилкой жареный картофельный пирог.

— У меня такое чувство, что ты все равно дашь его мне.

— Как парень, который регулярно участвует в сексе втроем, прими это от меня. Это неловко только в первый раз.

Я бросил на него косой взгляд, затем вернулся к своей картошке.

— Принято к сведению, — это было не его гребаное дело. Лирика не была какой-то случайной цыпочкой, которую я заставил отсосать мой член в стрип-клубе.

— Я просто говорю… — он сделал паузу, чтобы разрезать свою запеченную куриную грудку. Сок вытек из мяса и попал на его тарелку. — Все это не является обычным, — он откусил, разговаривая о еде. — Чендлер похитил Энистон, и теперь они женятся. Каспиан и Татум должны были «умереть», чтобы быть вместе, — он процитировал слово умереть. — Вы трое оказались в дурацкой ситуации. Никто не станет винить вас за то, что вы делаете все возможное, чтобы извлечь из этого максимальную пользу.

Помимо его технической болтовни, я думаю, что это была самая логичная вещь, которая когда-либо исходила из его уст. Я взглянул на обеденный стол, где Лирика чему-то смеялась, а Линкольн свирепо наблюдал за нашей беседой. Они были вне пределов слышимости, а это означало, что он, должно быть, злился на собственные мысли. Или, может быть, Лирика сказал ему. Я надеялся, что да. Я разрезал золотисто-коричневую кожуру на сочном белом мясе.

— Я не тот, кого нужно убеждать.

Лео запихнул в рот еще один кусочек.

— Не-а. Ты просто тот, кому нужно переспать.

После ужина Лирика сложила пустые тарелки в кухонную раковину и включила кран.

Я подошел к ней сзади — прямо за ней — вдыхая чистый аромат ее шампуня. Она отперла дверь, которая отказывалась закрываться. Она была такой же упрямой, как и женщина, которая держала ключ.

Я подошел и взял тарелку из ее рук.

— Иди и позаботься о том, что важно. Мы с Лео позаботимся об этом.

Ее тело напряглось против моего, но немного расслабилось, когда она повернулась ко мне лицом. Я не дал ей много места, заставив ее задницу тереться о мою промежность, когда она кружилась, а ее груди прижались к моей груди, когда она остановилась. Она смотрела на меня сияющими голубыми глазами, под которыми таилась тьма.

— Девочки все наверху в своих комнатах. Мы с Линком будем внизу, в нашей, — ревность уколола мою кожу. Моей и Линка. Он укладывал ее в свою постель каждую ночь. Он готовил с ней ужин и смотрел, как она смеется, когда они его едят — все то, что я мог бы иметь годами, но не имел. — Я попросила Лео положить сюда и твои вещи, — она сглотнула. — Ты находишься через холл от нас.

Я не стал спрашивать, что это значит. Я не стал выпытывать у нее подробности.

— Спокойной ночи, милая Лирика, — сказал я, отходя и отпуская ее.

— Господи, чувак. Если ты не трахнешь ее, это сделаю я, — раздался рядом со мной голос Лео, как только Лирика вышла из кухни.

Я сполоснул тарелку под горячей водой, не удостоив его взглядом.

— Продолжай говорить в том же духе, и скоро ты ни с кем не будешь трахаться.

Он рассмеялся, затем помог мне закончить мытье посуды в тишине.

* * *

Я принял душ и влез в черные брюки для отдыха, без рубашки и нижнего белья. Я заставил Лео спать на диване, потому что этот озабоченный ублюдок никак не мог остаться со мной в одной постели. Только Христос знает, что ему снится, а с моим прошлым я бы, наверное, отрезал ему член, если бы проснулся от того, что он прижимается к моей заднице.

В доме было тихо и темно, но мой разум кричал. Как, блядь, я мог заснуть, зная, что Лирика находится в тридцати футах от меня? После того, что она сказала сегодня вечером?