— Вот и не нужно было, — говорю удовлетворенно, собираясь уйти, — Вот, еще, купи там памперсов что ли, и еды, худая больно.

Кидаю на стол еще пачку, даже не знаю сколько там. Просто достал из портмоне и бросил. Она провожает деньги безумным взглядом, который я не могу понять.

— Ты не помнишь... — выдыхает девица, снова впиваясь в меня своими зелеными глазами, которые искрятся от слез, — Меня не помнишь и нашу встречу.

— Конечно, нет, — усмехаюсь, окидывая ее взглядом. С такой я бы, конечно, замутил, но на одну ночь, не более.

— Вспомни, ночной клуб «Облака», танцпол, девушка танцует у шеста... — произносит она, а я хмурюсь, пытаясь вспомнить. Зачем мне это нужно вообще?!

— Дальше?

— Ты изнасиловал меня в мужском туалете, пока твоя охрана стояла у дверей. И я была девственницей, помнишь, Макс?! — меня просто буравят взглядом, в котором столько ненависти, что перетряхивает всего, но еще больше я зависаю от обвинений.

— Чего?! Изнасиловал! — ору, забывая обо всем, слышу, как позади меня охает Вика. Да не может быть, полный бред!

Глава 2

— Чтобы духу твоего здесь не было через секунду, — смотрю зло на девушку, и та гордо выпрямляет спину, — И чтобы ни слова, твое вранье оставь для себя.

— Я не вру, впрочем... А не пошел бы ты на... хрен! — девица сдергивает со стола пачку денег и делает шаг к выходу, прижав к груди спящую дочь. Я не вижу ребенка, только розовый легкий комбинезон, капюшон со смешными ушками.

То, что она все еще кормит ребенка грудью, говорит о ее любви к нему. Многие женщины из моего окружения и не начинают это делать, чтобы не портить грудь. А эта сама худая, можно сказать, тощая, а молоко есть. О чем я думаю?

— Стоять! — приказываю я, хватая девицу за локоть.

Та морщится от моей хватки, но ничего, потерпит.

— А вот теперь я хочу все знать и это не разговор в приемной, — поднимаю свою руку, бросая короткий взгляд на черный Tissot. Черт, совещание уже началось, — Жди меня здесь, скоро вернусь, тогда и поговорим.

Отпускаю ее руку и выхожу из приемной, направляясь в конференц-зал. Отец не будет доволен моим опозданием, но ничего, переживу. Но это я погорячился, совещание еще не началось, в зале стоял общий гул голосов.

— И что вы собираетесь делать с сыном Высотина?! — кричал один из соучредителей, толстый, вечно потный дядька лет пятидесяти, — Этого ... Нужно срочно убирать из правления.

— Не шуми, Борис, — морщится отец, а я сажусь рядом с ним, облокотившись локтями в подлокотники кресла и сцепив руки перед собой домиком. Отец кивает мне и сердито смотрит на Сытникова, — У парня недавно умер отец, он еще не справился с горем.

— Да какое горе, Эдуард? — продолжает кричать Сытников, — Парень чуть ли не с пеленок дурь употребляет и что будет сейчас? Завтра все газеты и весь интернет разнесет нас в пух и прах. Какие инвесторы, о чем ты? Если в правлении у нас такие придурки!

— Можно как-то без оскорблений, — вставляю свою пару слов и Сытников затыкается, лишь зло смотрит на меня, — Если Вадим попал в историю, я, правда, еще не в курсе, то мы замнем это дело в любом случае.

— Да он девку какую-то подобрал, ночь с ней провел, а она на него заяву накатала! — снова заводится банкир, — Завтра или сегодня от нас отвернуться при подаче заявок на новые тендеры, что делать тогда будем?

— Так уж и отвернутся, — усмехаюсь я, а у самого что-то екает в груди.

— Знаешь, что, Максим. Я тебя с детства знаю, ты парень неглупый. Сейчас, когда бизнес держится на респектабельности, доверии и надежности, никаких, я повторяю, никаких черных пятен на репутации быть не должно. Тем более, на руководстве! — немного успокаивается Сытников.

— Ты это, Борис, сядь, а то так и до инфаркта недалеко, — приглашает всех за стол отец, — А ты, Максим, дай распоряжение службе безопасности: девицу найти, провести беседу, денег дать, чтобы молчала и Высотина ко мне сюда. Разбираться будем.

Выхожу из кабинета и даю распоряжения, возвращаюсь. Речь уже идет по тендерам, а я совсем выпадаю из обсуждения. Если девица, что сидит сейчас у меня в кабинете, пойдет в газеты... Лучше мне ее там в кабинете и придушить, а потом закопать за Деловым центром вместе с ребенком. О чем я думаю! Короче, договариваться надо, иначе моя репутация не только пострадает, а просто рухнет. Нет, с должности меня не попрут, но хапну антипиара я знатно.

— Максим, а ты что скажешь? Стоит нам подавать заявку на этот автокомплекс? — поворачивается ко мне отец, — Там рядом жилой микрорайон, начнут протесты писать.