Люси с трепетом ожидала продолжения и была полностью к этому готова, а он, вызывая еще большее ее возбуждение, нарочно медлил. Сейчас время ничего не значило, потому что оба понимали: что бы она ни говорила раньше, она останется на всю ночь, и у них будет еще не одна возможность удовлетворить свое желание.

В какой-то момент, отдыхая после очередного этапа любовной игры, он задремал.

– Эй, парень, – сказала она, ткнув кулачком ему под ребро. – Ты говорил, что угостишь меня ужином.

– Я совсем забыл, – открыв глаза, произнес Майкл.

– Негодник, – с притворным гневом вскрикнула Люси. – Я голодна.

– Что же, ешь.

Ее губы растянулись в широкой улыбке.

– О'кей, я начинаю.

И он почувствовал, как ее губы, скользнув по его груди, начали медленно опускаться вниз, покрывая поцелуями его плоский живот.

Совсем поздно этим же вечером, когда Рорк и Люси уже безмятежно спали в номере гостиницы «Флорал корт», Питер Халлоран и Фрэнк Риджер шагали по аллее, протянувшейся вдоль дороги, недалеко от того места, где находился дом Фрэнка. Перед этим они заскочили в небольшой бар, и Халлоран угостил своего хозяина стаканчиком виски. Еще несколько дней назад столь поздняя прогулка могла бы вызвать удивление, но в последнее время Халлоран пристрастился к таким вечерним променадам. И вовсе не затем, чтобы развеять скуку. Подобно хищнику ему хотелось хорошо знать свою территорию. Как раз в один из таких, казалось бы, невинных и не преследующих какой-то особой цели выходов он позвонил Коллинзу и получил от него предупреждение об опасности. Никогда в жизни Халлоран не имел желания испытывать судьбу, поэтому он предположил самое худшее и стал действовать соответствующим образом.

И в этот вечер Риджер с удовольствием натянул на себя старый плащ и вышел из дома со своим непоседливым и разговорчивым гостем.

– Пойдем по этой дороге, – произнес Халлоран, вглядываясь в исчезающую в кромешной темноте аллею. – Мы еще не ходили в этом направлении.

– Да там нет ничего интересного.

– Неверно, должно быть, в самом конце, – ответил Халлоран. – По-моему, кабачок? Я раньше ходил туда другой дорогой и заметил его. Может, нам выпить еще по стаканчику?

В конце улицы находилась будка телефона-автомата, та самая, из которой Халлоран в первый раз звонил Коллинзу. В сотне ярдов от нее стояло несколько заброшенных зданий, обнесенных забором из металлической сетки. От старости забор завалился на бок, а в некоторых местах был разорван и повален на землю ребятишками. Вид полуразрушенных домов и старого забора представлял настолько мрачное и даже страшное зрелище, что холодок страха невольно пробежал по спине и естественным желанием было как можно быстрее убраться отсюда.

Всего лишь год назад на этой площадке в зданиях, постепенно приходящих в негодность, еще жили бедные семьи. Сейчас и они куда-то уехали. Наверняка через пару лет здесь построят кричащие формой и цветом безвкусные муниципальные квартирки и место вновь приобретет былой дешевый шик.

Ну а сейчас площадка выглядела разрушенной, словно после воздушной бомбежки, и совершенно пустынной. Немногочисленные фонарные столбы с тусклыми лампочками бросали длинные тени, скользившие по разбросанным повсюду камням и грудам битого кирпича.

Пройдя половину аллеи, Халлоран заговорил.

– Что ж, Фрэнк, скажу, что ты был гостеприимным хозяином. Однако боюсь, что настало время уйти от тебя.

Риджер на секунду остановился и после короткой паузы спросил:

– Почему ты так решил?

– Да что-то ноги чешутся, говорят, надо двигать отсюда. Ты знаешь, я испытываю странное чувство, будто за мной следят.

– Что за глупость, – удивился Риджер. – С какой это стати, ведь ни одна душа не знает, что ты здесь, в Лондоне.

– А мне кажется, они знают. Тебе это может показаться смешным, но я почти уверен. Понимаешь, глаза на моем затылке подсказывают. Такая способность у меня развилась не сразу, а после многих лет, проведенных в джунглях. Сегодня я вдруг почувствовал, как множество людей окружили меня плотным кольцом и оно постоянно сжимается. Глаза повсюду, – и Халлоран выразительно обвел рукой вокруг себя. – Как ты можешь все это объяснить?

Его рука опустилась на плечо Риджера.

– Знаешь... я вряд ли смогу объяснить, почему ты должен испытывать такое чувство. Мне кажется, у тебя нет причины беспокоиться. Ты здесь в безопасности.

– Фрэнк, прошу тебя, не говори мне, чтобы я оставался. Ну какое веселье со мной, одна скука. У тебя ведь есть друзья, и нескольким из них ты звонил. Вот видишь, я все знаю.

Рука Халлорана лежала на плече Фрэнка, и он почувствовал, как тот весь внутренне сжался.

– Святая Мадонна, как ты мог? Ты что, сам следил за мной?

– Но ведь в этом нет ничего особенного, у каждого могут быть друзья. И у меня, правда?

– Конечно. Но это заставляет меня нервничать. Слушай, кому это ты звонил сегодня по дороге домой?

– Одному парню, – неуверенно проговорил Фрэнк. – Мы договорились... встретиться в субботу и немного выпить.

– Ах, вот как. Что ж, я бы с удовольствием присоединился к вам. Знаешь, я почему-то стал чувствовать себя ужасно одиноким. Кстати, как его зовут?

– Прекрати, Питер, – начал беспокоиться Фрэнк. – Зачем тебе нужно знать его имя?

– И номер телефона, – безразличным тоном произнес Халлоран. – Давайте устроим выпивку втроем.

Они уже почти приблизились к концу затемненной улицы, всего шагов десять не дойдя до телефона-автомата. Лампочка внутри будки едва отбрасывала матовый свет на влажную мостовую.

– Что ж, Фрэнк, позвони ему.

– Нет-нет, Питер. Мы не можем этого сделать.

Явное увиливание Фрэнка способствовало тому, что подозрения Халлорана переросли в почти полную уверенность.

– Мне кажется, я знаю, почему ты не хочешь этого.