– Доброе, – наконец отвлекся от разглядывания красотки и кивнул.

– Впереди трудный день? – незнакомка повторила мое движение головой и не переставала улыбаться, а красная помада подчеркивала белизну кожи.

– Не то слово, – все еще чувствуя щекой холод метала своего одинокого жилища.

– Позвольте поделиться своей удачей, может она поможет?

Девушка коснулась ладонью пухлых губ и изобразив воздушный поцелуй подмигнула мне. В то же мгновенье как лань нырнула за свою дверь. А я так и остался стоять, только щеки всполохнули от жара.

***

Кипяток обжог ребро моей ладони, я поморщился и выбросив пару крепких выражений подставил руку под проточную воду. Судя по всему, обещанная удача не работала, более того, она выбила меня из себя. Я никак не могу собраться.

– Ты настолько косорукий, что даже кофе себе сделать не можешь?

Эти нотки брезгливости в прекрасном голоске мне известны уже долгие годы, если честно, гораздо дольше, чем я хотел бы знать эту персону.

– А тебя как из клетки выпустили, ты смотрю осмелела, обезьянка, – оскалился, приветствуя Владу.

– Лопоухость к твоему сведению теперь в моде, Азия задает свои тренды, – выливая мои неудавшийся напиток, она с невозмутимым лицом делал мне новый, а я внимательно следил, чтобы не плюнула. – Так, что твои шутки про мои уши, теперь не задевают, а вот твоя сутулость все еще с тобой, – улыбнулась и сверкнув пустым серым взглядом протянула мне чашку.

Мы сели за один столик на большой кухне. В такое время тут мало людей и как я не пытался от нее увернуться, мой локоть схватили и нагло потянули за собой.

– Ты вообще ешь? Макс, на тебя без слез не взглянешь. Мне то на твою смерть плевать, ты не подумай.

Она действительно больше не стеснялась, впервые за всю жизнь, я увидел ее с подобной прической. Гладкие черные волосы заправлены за торчащие уши, честно признаться это никогда не выглядело уродливо, но как заботливый старший брат, я просто не мог упустить этой черты. Моя сестра была гадким утенком, да к тому же туповатой. Четыре года разницы делали меня непобедимым лидером в глазах родителей. Только вот пока меня возносили на пьедестал, младшая медленно, но верно пробиралась туда обходным путем. Как в старой сказке утенок обернулся лебедем.

Я не мог этого признать ей, но она была красивой, достаточно, чтобы каждая ее прогулка, начиная с 15 лет заставляла мои скулы ходить из стороны в сторону. Не высокая, с мягкими чертами и задорным характером она нравилась многим, большая половина моих друзей умудрялись тайком от меня подкатывать к ней.

Но моя сестра все же оставалась мелкой обезьяной, ведь я в отличие от них помню, как она выла, застряв на том дереве в деревне у бабушки.

Мы росли в конкуренции, только не факт, что Влада знала об этом. Отношения между нами были мягко сказать напряженными, но после моей помощи в трудоустройстве, порой Влада все же примеряла на себя такую чуждую ей маску заботливой сестры.

– Макс, ты слышишь? Ты похож на мертвеца, если так продолжится, я стану делать вид, что тебя не знаю.

– Так можно было? Сказала бы раньше, я бы перестал есть в шестнадцать.

– Значит не ешь, правда решил себя убить? Маме начинать беспокоится? – она вздернула бровь и неотрывно смотрела на меня.

– У вас в маркетинге вообще не чем заняться? Иди работай, – сделав глоток сладкого кофе сердито сказал я.

– Не тебе меня учить работать, – Влада скрестила руки на груди и неотрывно смотрела на меня взглядом тяжелым, как у матери. – Если чувствуешь себя неважно возьми больничный, отпуск, смотайся куда— то, но прекращай выглядеть как засохший пень!

– Что на тебя нашло? Ты ведешь себя слишком подозрительно, – я наклонился к ней убирая чашку с кофе в сторону, прищурился.

– У мамы юбилей если ты забыл, через неделю ждет нас в гости и как думаешь, что станет главной темой для обсуждения? Что я за тобой не присматриваю! Мне оно нужно, скажи? Помнишь, как она радовалась, что будем работать вместе? Она же искренне верит, что я таскаю тебя на завтраки!

– Мама…., – тяжелый выдох вырвался из моей груди, зато неожиданная забота сестры теперь была оправдана.

Главу семьи я старался избегать как мог. Мы были поздними детьми и если я долгожданный первенец на сороковом году их жизни, то Влада скорее случайность, которой дали возможность жить.

Контрастная любовь матери чувствовалась еще с раннего детства, лишь пока отец был жив он старательно выравнивал чаши весов. Его не стало, когда я учился в десятом классе и с тех пор моя жизнь обернулась адом. Мать от горя переключила все внимание на центр своей жизни, по неволе им стал я.

После окончания школы я сразу же уехал в другой город поступая в ВУЗ, а после перевелся. Я не называл адреса своих съемных квартир, старался молчать и о городе где живу. В общем запутывал следы как мог, чтобы незваный гость не нагрянул ко мне с очередными лекциями.