Я хочу представить свою позицию в ходе декабрьских событий, так как для большой части граждан она осталась неизвестной. Мои аргументы многих не устраивали. Поэтому, вопреки правилам гласности, выступления или замалчивались, или укорачивались до неузнаваемости. Телевидение было более щедрым. Но его информация по своему характеру не сохраняет устойчивого и полного представления, тем более по вопросам сложным и спорным. Печать же, особенно массовая, больше предпочитала публиковать впечатления журналистов от встреч со мной, а не содержание того, что я говорил по существу решавшихся тогда вопросов.

Корни этих событий уходят и в нашу далекую историю, и в перестроечные годы. Но уже сегодня можно назвать одну из главных причин того, что произошло, – дезинтеграцию общества, набравшую огромную разрушительную силу после августовского путча. Сейчас можно слышать и читать о том, что гэкачеписты выступили, чтобы предотвратить распад страны, сохранить целостность государства. А кое-кто пытается представить путч как стремление обеспечить успех демократических реформ. Все это домыслы. Подоплека заговора очевидна – сохранить и возродить старые порядки, не останавливаясь перед самыми крайними мерами, ликвидировать завоевания перестройки. Действия гэкачепистов сорвали подписание Союзного договора, реализацию антикризисной программы, процесс реформирования КПСС.

В книге моя позиция показана в том виде, в каком она была заявлена в те декабрьские дни и недели, а не осовремененная и скорректированная с учетом событий уже этого года.

После раздумий я избрал именно такой способ представить свою оценку происшедшего в декабре. И поступаю так тем более потому, что многие, на ком лежит ответственность за принятые в те дни решения, сейчас очень уж стараются «прихорошитъся», оправдать свои декабрьские позиции.

Могут сказать, что поезд ушел, после драки кулаками не машут, к чему теперь высказанные тогда мысли и тревоги. Не согласен. Процесс трансформации Союза в другие формы еще только разворачивается, впереди самые трудные и ответственные решения. И анализ декабрьских событий, позиций их участников многое может дать для понимания того, что больше всего нужно сейчас и в будущем народам, живущим совместно сотни лет.

Да и люди должны знать, кто и как относился к мнению своих граждан. Разве не показательно и не парадоксально, что избиратели в своей огромной массе (в ноябре и декабре прошлого года даже больше, чем в марте на референдуме) выступали за сохранение Союза, а избранные ими Верховные Советы и президенты пошли на принятие других решений?

И еще. По мере обострения политической борьбы по вопросу – быть или не быть Союзу – нарастал и поток критики в мой адрес, в том числе за прошлое. В своих высказываниях и выступлениях в те декабрьские дни я считал необходимым обосновывать и логику моих действий в ходе перестройки. Этому посвящена вторая часть книги.

Но и в том, и в другом случае материалом для книги послужили декабрьские выступления – как опубликованные у нас и за границей, так и не попавшие в печать. Обработка заключалась лишь в том, чтобы придать ему некоторую систематичность. С этой же целью в определенных местах даны необходимые комментарии.

Августовский путч сорвал процесс формирования новых союзных отношений между суверенными государствами, осложнил и подстегнул дезинтеграцию – уже не только государства, но и общества. Понимая всю опасность новой ситуации для демократических преобразований, возобновление работы над Союзным договором я рассматривал как самый главный приоритет. Этим определялись все мои действия в ходе чрезвычайной сессии Верховного Совета СССР, созванной сразу после путча и принявшей решение о безотлагательном проведении внеочередного Съезда народных депутатов СССР. Он открылся 2 сентября.