Одним из первооткрывателей, оказавших значительное влияние на Свена Фойна, стал американец Томас Велком Ройс 14 . Еще летом 1856 года Ройс отправился в плавание на двухмачтовой тюленебойной шхуне в акваторию между Исландией на западе и русским архипелагом Новая Земля на востоке. Он не смог встретить гренландского кита, как надеялся. Однако ему удалось выполнить другую задачу – он испытал свой гранатомет на других видах китов. Ройс стрелял по синим китам, полосатикам и горбачам. Синего кита он назвал Левиафаном в честь библейского чудовища.

«Мы подстрелили двадцать два левиафана, одного из них насмерть; двадцать шесть горбачей, из них четверых насмерть; и четырех полосатиков – они все остались живы. Девять левиафанов, двенадцать горбачей и два полосатика выбросили кровяной фонтан, что свидетельствует о том, что мы стреляли хорошо и все гранаты взорвались», – писал он впоследствии 15 . Похоже, что ни одну из туш ему не удалось привезти. Ройс продолжил свои эксперименты по промыслу больших китов в последующие годы. Это стоило ему, в том числе, левой руки, которую оторвало преждевременно сработавшей гранатой.

В Норвегии также многие работали над изобретениями, способными сделать море опасным для синего кита и его сородичей 16 . Свен Фойн следил за их экспериментами и учился у них. Однако, в отличие от своих предшественников, он обладал уникальной комбинацией качеств. Фойн уже был опытным и искусным мореплавателем, промышленником и предпринимателем. Более того, он обладал немалым состоянием и хорошим доходом от тюленебойного промысла, что позволяло ему в течение многих лет пытаться промышлять кита, не завися от нетерпеливых кредиторов. Фойн рисковал лишь собственными деньгами.

Базой для попыток Фойна стал Вадсё. Город находился в заливе Варангер – последнем крупном заливе на побережье провинции Финнмарк на границе с Россией. Другие уже пытались промышлять здесь кита, но безуспешно. Губернатор Финнмарка так обобщил происшедшее: «В заливе Варангер много китов, однако, похоже, это настолько беспокойный вид, что его невозможно ни взять на гарпун, ни поймать каким-либо другим способом» 17 .

Летом 1864 года Фойн первый раз отправился за этими беспокойными китами. Занимаясь тюленебойным промыслом, он набрался опыта управления механизмами на паровой тяге и теперь отправлялся в путь на первой в мире специально построенной в Христиании (Осло) китобойной шхуне. Судно называлось «Вера и Надежда». Путь из Тёнсберга до Вадсё шхуна проделала на парусах. Однако во время промыслового плавания в Варангер-фьорде за работу принялись винты и паровая машина.

«Вера и Надежда» изначально была оснащена большим количеством пушек вдоль бортов, как будто собиралась участвовать в морском сражении. Судно имело на борту значительный арсенал гарпунов, копий и разрывных снарядов, которыми должны были стрелять пушки. Однако у команды не было опыта обращения с таким снаряжением. Дело не заладилось с самого начала, когда они поймали на гарпун первого кита. Один из матросов получил задание держать линь, связывавший гарпун с промысловым судном. Но он так испугался грохота при выстреле пушки, что бросил линь прямо под ноги Фойну и отбежал назад. В ярости Фойн запутался в лине, и его выбросило за борт.

Позднее Фойн рассказывал: «По неосторожности я наступил на конец линя, и моя нога попала в западню. Кит сильно рванулся под водой и дернул линь вместе со мной в море. Я думал, что пришел мой последний час, но, когда кит снова всплыл на поверхность, линь ослаб, и я быстро снял петлю с ноги и поплыл к борту, с которого сорвался» 18 .

Прошло много лет проб и ошибок, прежде чем Фойн и его команда добились успеха в промысле. Большое значение имела поездка с научной целью в Исландию в 1866 году. За год до этого там основал свою базу уже упоминавшийся однорукий изобретатель Ройс вместе с компаньоном, производителем пиротехники Густавом Адольфом Лиллиендалем из Нью-Йорка. Они тоже использовали паровую шхуну и смогли добыть за год несколько десятков синих китов, полосатиков и горбачей с помощью своего запатентованного ракетного оружия. Ракетный снаряд нес и гарпун с линем, и часто смертоносный разрывной заряд.

Успех конкурентов производил впечатление, но Фойн не доверял ракетному устройству как таковому. Он продолжал использовать пушку для метания гарпунов и остроконечных гранат. Из Исландии Фойн позаимствовал два изобретения. Во-первых, лебедку, приводимую в действие паровой машиной судна. Лебедка могла быстро спустить или поднять гарпунный линь, в зависимости от необходимости, она могла также поднять тонущего кита. Во-вторых, Ройс и Лиллиендал запантентовали мощную резиновую петлю, крепившуюся к судовой мачте, которая гасила колебания линя, когда волны раскачивали судно. Веревка уходила не так быстро, если она тянулась сквозь шкив, свисавший с резиновой петли, пока кита поднимали с глубины.

Если китобойный промысел Фойна со временем стал приносить немалый доход, то исландская деятельность Ройса и Лиллиендаля за несколько лет пришла в упадок. Вероятно, американцы не обладали предпринимательской жилкой в той же мере, как талантом изобретателя. Сотрудничество с датскими партнерами (в то время, когда Норвегия в 1814 году отделилась от Дании, Исландия все еще находилась с ней в унии) омрачилось конфликтами.

Что касается Свена Фойна, то для него переломный момент настал летом 1868 года. Это был первый удачный сезон. Фойн и команда «Веры и Надежды» находились в Вадсё с марта по август и добыли в общей сложности тридцать китов. В начале сезона, до прихода с юга синих китов, охотники из Вестфолла охотились на другие виды.