— Мама? — выдохнул я и физически ощутил, как расширились глаза.

Никогда не видел ни одного её портрета, как и в воспоминаниях прошлого Адмира. Там были лишь отдельно глаза, улыбка и голос, и то всё смутно и очень тепло, до дрожи. Он любил свою мать, эти чувства передались и мне.

Ну а что моя? Я помнил её лицо чётко, так как имелась фотография в прошлой жизни, которую часто рассматривал. Стоя перед портретом внезапно осознал, что родившая меня женщина совершенно чужая, а эта… родная.

— Прям как ты, — голос Рэя заставил меня вздрогнуть, а заодно и осознать, что на глазах появилась влажность. Чёрт побери, это ведь не мои воспоминания, почему так больно видеть королеву Элайдес?

— Сам в шоке, — ответил ему, быстро смахнув слезинки. Уходить от портрета совершенно не хотелось. Просто стоять и смотреть, очень странное чувство наполняло меня.

— Быстро вернулся, — о появлении Этриана заранее предупредил Рэй, так что был морально готов к встрече с чужим эльфом. — Я сам только с арены. Не пойму, зачем тебе тренировать этих парней через меня?

— Они мои друзья, а ты и так всю неделю прохлаждаешься. Так что не перетрудишься. В скором времени я приведу ещё одного своего приятеля. Полагаю, на следующих выходных.

— Мне подготовить приглашения во дворец?

— Нет, так же снимешь зал в арене.

— Твои друзья были бы рады заниматься именно здесь, во дворце.

Я повернулся к нему и нахмурился.

— Полагаешь, я иду на поводу этих эльфов? Ты ошибаешься.

Развернулся и направился в кабинет отца: наверняка он там.

Секретарь Келларион находился на своём месте и впервые за долгое время не стал препираться при моём одиночном появлении.

— Его величество ждёт вас, — кратко сообщил он.

Глубоко вдохнув, вошёл в кабинет. Всё как обычно, отец изучает бумажки. Посмотрев на меня, махнул рукой, чтобы усаживался. Может, зря волновался?

— Покажешь? — спокойно сказал он, отложив свои бумаги спустя какое-то время. При этом показал на свой висок.

Вздохнув, медленно снял капюшон. Король нахмурился, но принялся разглядывать молча.

— Что мне ждать на следующей неделе? — вздохнул он. — Что ты ещё собираешься устроить?

— Ничего. Хотя, обрезать волосы было спонтанным решением.

— Да? — хмыкнул он. — И что тебя на это сподвигло?

— Секрет, — отвёл я взгляд.

— Даже так, значит. Адмир, ты слишком сильно изменился и это меня тревожит. Скажи, с тобой точно всё в порядке?

— Папа, ну что за странные вопросы? — я натянуто улыбнулся. — Я прожил годы в четырёх стенах, дай мне хоть немного поразвлечься!

Он немного помолчал, будто обдумывая ответ.

— Ты принц, пусть и младший из трёх. Ко всем твоим действиям приковано внимание общественности, ты такое же лицо рода Даэрин, как Ларгос и Кальвер. Внешний вид и поступки должны соответствовать. Ты это понимаешь?

— Конечно. Это был лишь эксперимент, — пожал я плечами. — По крайней мере теперь знаю, что такая причёска мне совершенно не подходит. Ну а волосы отрастут ведь, — резонно заметил я.

— Дело не просто в волосах, — покачал он головой, — а в твоём ребячестве. Ты действуешь без оглядки и ограничений, будто для тебя закон не писан. Это недостойное поведение, прошу тебя, остановись, пока не поздно. Пока ты ещё несовершеннолетний.

— Пап, не разводи панику. Я всё прекрасно понимаю, потому и ловлю момент, пока не поздно.

— Я очень на это надеюсь. Очень. Не разочаруй меня.

Так и подмывало спросить «а то что?», но промолчал. Не хотелось злить его, хоть эта излишняя опека была неприятна.

— На следующий восьмик не планируй ничего, особенно на вечер.

— Что-то случилось? — не понял я, на что получил укоризненный взгляд.

— У твоей невесты день совершеннолетия, если забыл.

— А, всего лишь, — выдохнул я.

— Праздник пройдёт во дворце, явится много гостей. Будь там и веди себя достойно. По такому случаю ты должен выглядеть соответственно своему рангу. Так что спустись на первый этаж в медицинский кабинет, там тебя уже ждут.

Не стал задерживаться и тут же направился к двери, но остановился. В нерешительности обернулся и посмотрел на отца: тот уже взял очередную свою бумагу.

— Что-то ещё забыл сообщить? — поинтересовался он.

— Спасибо, — сказал я.

— За что? — удивился он.