— Гавани, дядя, меня о Тэлии следует спрашивать в последнюю очередь, — несколько нетерпеливо сказал Крис. — Я ее теперь почти не вижу. У нас у обоих есть обязанности, так что наши дорожки сейчас редко пересекаются.

— Вот как? У меня почему-то было впечатление, что вы, Герольды, всегда знаете, что происходит в жизни друг друга.

Крис просто не нашелся, что ответить — во всяком случае, вежливо.

— Я спросил только потому, что мне показалось, что она выглядит немного переутомленной, и мне подумалось, что она, может быть, что-то говорила тебе, — продолжал Орталлен, впиваясь холодными глазами в лицо Криса. — Ей выпало тяжкое бремя ответственности для столь юного существа.

— Оно ей по плечу, дядя. Я уже говорил вам это. В противном случае Ролан не Избрал бы ее.

— Что ж, уверен, что ты не ошибаешься, — сказал Орталлен таким тоном, словно подразумевал совершенно противоположное. — А слухи о том, что она использует свой Дар, чтобы манипулировать…

— Совершенно необоснованны. Я уже вам говорил. Она настолько щепетильно относится даже к тому, чтобы читать лица, что ее практически приходится заставлять… — Крис осекся, спрашивая себя, не сказал ли он лишнего.

— А, — спустя мгновение сказал Орталлен, — Весьма утешительно. Девочка, по-видимому, обладает мудростью, обычно несвойственной ее возрасту. И все же, если случится так, что она почувствует, что находится в затруднении, я был бы признателен, если бы ты сказал мне об этом. В конце концов, как старший советник королевы, я должен знать о возможных осложнениях. Я был бы только счастлив помочь ей всем, чем смогу, но она, похоже, все еще не забыла той студенческой обиды, и сомневаюсь, чтобы она сказала мне правильное время, если я спрошу, не то что доверила что-то важное.

Крис пробормотал нечто неопределенное, и его дядюшка удалился, внешне довольный — но встреча оставила в душе Криса очень неприятный осадок. Он уже жалел, что в одном из предыдущих разговоров рассказал дяде, что уверен, что между Тэлией и Дирком — любовь-судьба: Орталлен вцепился в пикантную новость жадно, словно ястреб в мышь. Но в то же время Крису не хотелось встречаться с самой Тэлией сейчас, когда в нем проснулись подозрения: без сомнения, она вытянула бы из него все. И хотя вслух не сказала бы: «Я же тебе говорила», но умела делать лицо, которое говорило лучше всяких слов — полуопустив веки и оттянув угол рта; Крис пребывал не в том настроении, когда хочется такое увидеть.

Кроме того, очень возможно, что Тэлия просто заразила его своей паранойей.

Если бы только Крис мог быть в этом уверен… но он не мог. Поэтому избегал Тэлии.

Дирк сидел верхом на старом обшарпанном стуле у себя в комнате, глядя в мрак за окном. Скоро рассвет, а снаружи темно, как в полночь. Он чувствовал себя так, словно его разрывали на мелкие кусочки.

Дирк не мог решить, чего хочет: одна часть его души хотела бороться за Тэлию всеми средствами — будь то благородными или низкими, другая же считала, что он не должен быть себялюбцем и обязан уступить Тэлию Крису, еще одна боялась выяснить, что обо всем думает сама Тэлия, а четвертая утверждала, что на самом деле ему вообще не нужны никакие связи с женщинами — достаточно посмотреть, что с ним сотворила последняя.

Последняя. Леди Нэрил… о боги.

Он смотрел на угрюмые вспышки молний в толще туч над деревьями. Это случилось так давно… давно — но недостаточно.

Боги, я свалял такою дурака.

Они с Крисом получили назначение в Коллегию, где преподавали свои специальности — Доставание и Дальновидение. Дирк тогда впервые оказался при дворе и в Коллегии в качестве Полного Герольда.

Я вел себя, как глупый баран, ищущий волка.

Не то чтобы с ним никто никогда не флиртовал, хотя ему и приходилось всегда быть вторым после Криса. Дирк в общем-то не возражал. Но чувствовал себя немного растерянным: Крис родился, чтобы вращаться в придворных кругах, и без всякого усилия вновь окунулся в них. Дирк же остался в стороне.

Потом с ним заговорила Нэрил…

Я считал ее такой чистой, такой невинной. Казалась, она одинока, нуждается в друге. И она была так молода… так прекрасна.

Откуда ему было знать, что за свои короткие шестнадцать лет она успела обратить в рабство больше мужчин, чем шипов на розовом кусте?

И как он мог догадаться, что Нэрил намерена использовать его, чтобы заарканить Криса?

Боги, я был полубезумен от любви к ней.

Дирк, нахохлившись, смотрел на свое отражение в оконном стекле.

Я видел только то, что хотел видеть, это точно. Растерял большую часть своих скудных мозгов.

Но у него осталось ровно столько соображения, чтобы, когда Нэрил попросила его устроить ей встречу наедине с его другом, спрятаться там, откуда он мог все слышать. Искусственный грот в саду, который она выбрала, находился в уединенном месте, но в кустах по обе стороны от входа можно было отлично укрыться.

Дирк прикоснулся к мучительному воспоминанию, как трогают больной зуб, получая извращенное удовольствие от боли.