Дожидаюсь вопросительного взгляда.

— А с другой стороны, это огромное бремя ответственности за фамилию. Нельзя её срамить. Тут даже несправедливость просматривается. Если отличишься, все говорят: ну, это же Сталин, чего вы хотите? Как бы ничего такого. А если споткнёшься…

Продолжаю долгой паузой.

— Для чего я тебя сюда вытащил?

Вася непонимающе таращится.

— Не молчи, Вася. Включай голову. Надеюсь, хоть что-то там есть? Зачем ты здесь?

— Посмотреть сверху…

Ответ неуверенный, можно сказать, дебильный, но неожиданно точный.

— Правильно. Посмотреть сверху, в том числе и на себя. Там внизу — ты. Немцы так считают. Если ты юнец неразумный, то тебя убивают, тем самым наносят сильный удар по твоему отцу. А значит, и по всему государству. Поэтому тебе надо быстро выходить на самый верх, на генеральский уровень.

Делаю паузу. Лекцию надо читать блоками, давая время на переварить. И самому с мыслями собраться.

— Немцы знают, на чём ты летаешь. Предсказать их действия несложно. Для генерала не сложно. И дальше начинается высокая игра, которой ты должен научиться. То, что я сделал, должен был ты организовать. Пригнать ещё три «Аэрокобры» в полк должен был ты, а не я. Посадить на них самых азартных добровольцев, закрасить машины точно как твой самолёт. И пусть теперь асы люфтваффе гоняются за якобы тобой. А мы будем их подлавливать. Заманивать в засады, выводить под огонь наших зениток. Даже если уровень потерь будет одинаков, всё равно мы их переиграли. С самого начала, понимаешь? Мы их за нос водим.

Жду и дожидаюсь искорки озарения на юном лице горячего парня.

— Если б ты знал, сколько представлений на тебя я выбросил, — вздыхаю. — Доброхоты чёртовы! Дал бы им волю, ты уже генерал-майором стал бы. Но ты прямо в последние дни доказал, что на генеральский уровень не тянешь. Всё время в рукопашную рвёшься.

Вася погружается в раздумья. Давай-давай, тренируй кумекалку!

Даю отмашку лётчикам на возвращение. Активных наземных действий сегодня не предполагается. Немцы закапываются в оборону, наши перегруппировываются. Только ради Васи и поднялись сегодня в воздух.

— Ну, что? Додумался до чего-нибудь? — вижу по лицу — тормозит. Подсказываю:

— Рано или поздно они тебя, якобы тебя, собьют. Дальше что?

Вася вдруг начинает смеяться. Дошло?

— Но не сразу, не сразу. Дать им время на победные реляции и всё такое. Пару суток. Потом снова вылетает «Аэрокобра» с твоим номером. Через пару суток…

Замолкаю, жду. Вздыхаю, не дождался от него продолжения. Приходится самому.

— Через пару суток вылетает одновременно две или три «Аэрокобры» с твоим номером…

Вася снова начинает хихикать. Доходит весь цимес, слава ВКП(б)!

— А ещё через пару суток ты в Москве даёшь интервью иностранным корреспондентам, в котором рассказываешь, как мы ловко оставили гитлеровцев в дураках. И над ними смеётся весь мир.

Опять делаю паузу.

— Скажи, разве это не победа? Она может быть и такой, без водружения красного флага.

21 февраля, суббота, время 18:50.

Москва, Кремль, Ставка ВГК.

Первый час обсуждаем события на фронтах. Мне хотели навязать ещё одну армию плюсом к освободившимся армиям Анисимова и Кузнецова. Отбоярился.

— Товарищи, это лишние расходы. Тогда уж лучше их на Дальний Восток отправить. На случай если японцы начнут бузить. А мне хватит и того, что есть. Европа маленькая, толкаться локтями начнём.

— Смотрите, товарищ Павлов, — Сталин глядит предостерегающе. — Если после этих слов начнёте просить резервы…

Он делает паузу, тут же вклиниваюсь.

— Конечно, буду, товарищ Сталин. Но не людьми. Боеприпасы лишними не будут, техника всегда нужна, о ГСМ и речи нет. Сколько ни дайте, вволю не будет. Впрочем, давайте подержим северные армии в резерве. Мало ли что…

— Какие-то трудности у вас есть, товарищ Павлов?

— У немцев новые танки появились. Тяжёлые. С грозным названием «Тигры». 76-миллиметровые орудия в лоб их не берут. Ни танковые пушки, ни полевые. Т-34 против них тоже слаб, только в борт да с близкого расстояния может поразить. Бороться можно только зажигательными снарядами. У них бензиновые двигатели, так что огня они боятся.

— Хм-м… — Сталин пыхает трубкой.

— Короче говоря, штатных средств поражения этого чудовища у нас нет. Нас выручает пара обстоятельств. «Тигр» — техника новая и сырая, часто ломается. Проходимость у них плохая из-за большой массы. Обслуживание сложное, горючего жрёт много, так что если отбомбиться по их складам ГСМ, они встанут.

— Что вам всё-таки нужно для эффективной борьбы с «Тиграми», товарищ Павлов?

— Зажигательные снаряды для сорокопяток и 76-миллиметровых полевых пушек. Для танков Т-34 тоже. Снаряд должен снабжаться горючей смесью с высокой температурой горения. Он должен как бы разбиваться о броню и заливать её горящей смесью. Сразу нейтрализуются оптические приборы, танк слепнет. А если возможна стрельба с фланга, то моторный отсек можно поразить. Тогда всё, танку конец.

Чуть подумав, добавляю: