— Хорошо. Только отнеси меня обратно в постель, прежде чем уедешь. И, ради Бога, опусти меня, пока не уронил!

Пол опустил Николь на холодный кафельный пол прихожей осторожно, с нежностью и поправил прядь волос, упавшую на заспанное лицо, с фамильярностью, которая вернула ее к действительности. Пол всегда отличался тем, что мог быть внимательным и нежным и одновременно беспардонным, даже грубым. Любить Пола означало приобрести билет в один конец — в бездну ада. В этом Николь с болью призналась себе.

— Зачем ты все это со мной делаешь? — удрученно прошептала она.

— Я хотел поговорить с тобой, прежде чем уеду.

— Поговорить?

Вместо ответа Пол широко распахнул дверь в столовую.

— Но прежде мы позавтракаем.

— Я не ем, не умывшись.

— Немытая, ты выглядишь взъерошенной, розовой и сексуальной. Мне это нравится.

Выведенная из себя этим замечанием и обжигающе чувственной улыбкой, которая его сопровождала, Николь под смех Пола бросилась наверх и захлопнула за собой дверь. Пол вел наступление на нее по всему фронту.

У Николь от силы пять минут ушло на умывание и чистку зубов, и вот она уже нырнула в джинсы и шерстяную кофту. Джим все еще спал. Она по-кошачьи бесшумно вошла в столовую и села напротив Пола. Анна разлила кофе в изящные фарфоровые чашки. Пол расслабленно сидел на резном стуле, являя собой образец европейской элегантности в очень хорошо сшитом «морском» костюме и шелковом галстуке цвета старого «бордо». Ощущая на себе его взгляд, Николь отказалась от предложенного обильного завтрака и лишь позволила себе не очень твердой рукой взять тост.

Молчание продолжалось, пока за экономкой не закрылась дверь.

— Я хочу взять с тебя обещание, что ты будешь здесь, когда я вернусь, — тихо сказал Пол.

— Чтобы меня подали Мартину на блюде как рождественского гуся? Ты все еще продолжаешь шутить.

Пол смотрел на нее серьезно, и этот темный пронизывающий взгляд смутил ее.

— Он очень старый человек, выросший в совершенно другом мире, и нравится тебе или нет смотреть правде в глаза, ты причинила ему зло. Надо уважать его желание увидеться со своим единственным правнуком. Я, признаться, и сам был удивлен тем, что он так настойчиво требует этой встречи.

Николь напряглась как натянутая струна.

— Прости меня, но я не поеду.

— Боюсь, что я не смогу даже предложить Эндрю в качестве приманки, — пробормотал Пол, скривив губы.

— Прошу прощения?

— Мой кузен не будет присутствовать на празднествах в этот раз. Вскоре после твоего ухода между Мартином и Эндрю произошел серьезный разговор по поводу его долгов, а затем неприятное расставание, — с горькой гримасой сказал Пол. — С тех пор Эндрю живет в Париже.

Николь кивнула, не слишком пораженная этой новостью. Эндрю Уэббер потерял родителей, когда ему было десять лет, Мартин воспитывал его, охотно выполняя малейшее желание внука, и пришел в бешенство только тогда, когда увидел конечный результат этой снисходительной опеки. Он ожидал, что Эндрю примет управление имением, но тот продемонстрировал полнейшее отвращение к работе. А ведь, будучи внуком Мартина по мужской линии, а не по материнской, как Пол, Эндрю в один прекрасный день должен был унаследовать «Старое озеро».

— Комментариев не будет?

Удивленно подняв брови, Николь встретила пристальный взгляд темных глаз и окончательно поняла, что происходит. Естественно, Пол ожидал хоть какой-то реакции на свое заявление, что предполагаемый отец ее ребенка живет теперь по ту сторону Атлантики.

Николь опустила голову и уставилась в кофейную чашку. Она ругала себя за то, что раньше не догадалась об изгнании Эндрю из семьи. Как иначе могло возникнуть убеждение, что он был отцом ее ребенка. В конце концов, будь Эндрю в пределах досягаемости, он очень быстро развеял бы веру в то, что имеет хоть какое-то отношение к беременности Николь.

— Честно говоря, все это время я как-то не задумывалась, где живет Эндрю. И, вообще, его отсутствие или присутствие, — продолжила Николь, — никак не влияет на мое решение не возвращаться в «Старое озеро».

— И все же ты туда поедешь, — очень спокойно сказал Пол.

В его тоне было нечто, что заставило предположить — так и будет.

— Как? Неужто ты планируешь привязать меня к багажнику своей машины?

Пол перевел дыхание, ему не хватало воздуха.

— Не заставляй меня оказывать на тебя давление, Ники. Я не имею привычки так поступать, но если ты вынудишь меня, то пожалеешь.

Кровь медленно отхлынула от лица Николь. Этот мягкий тон, которым произносилась угроза, был явно более эффективен, чем злобный крик.

— Не смей запугивать меня.

— Я думаю, что только что сделал это, хотя, может быть, напрасно, — растягивая слова произнес Пол. — Но ты должна нанести Мартину хотя бы один визит.

— И как это совмещается с тем, что ты пытался сделать со мной ночью? — пробормотала Николь в смущении.

— Никак. Ты и я — это одно, мой дед и я — другое, — сухо сообщил Пол. — Учитывая возраст деда, думаю, его надо пропустить вперед, не так ли?