Угольно-черные глаза пронзали ее яростным взглядом.

— Наверное, потому, что его внук Эндрю оказался не в состоянии поддерживать вас обоих.

Николь ничего не поняла — почему Эндрю обязан поддерживать ее и Джима? И вдруг какая-то заторможенность сознания прошла, ее осенило.

И сразу пришло еще большее разочарование: Пол вообразил, будто его двоюродный брат Эндрю — отец ребенка! Но как он мог подумать такое? Как вообще кто-то мог так подумать?

Это оскорбление огорошило Николь. Значит, Пол считает ее воровкой и шлюхой. Ведь только шлюха могла вступить в интимную близость с обоими внуками Мартина в течение трех месяцев. Но Пол, кажется, даже рад тому, что она якобы переспала с его кузеном после того, как была с ним, и, очевидно, доволен, что ответственность за ее незаконного ребенка лежит на Эндрю.

— Николь, я пришел сюда не спорить с тобой и вникать в личные дела, не имеющие, по правде говоря, ко мне никакого отношения, — протянул Пол тоном прощения. — Я передал приглашение от Мартина, и у меня нет времени препираться с тобой. Я опаздываю на свидание. — Его смуглое лицо выражало нетерпение. — Мартин ждет тебя в четверг. Надеюсь, я могу заверить его, что ты приняла приглашение.

— Когда я ушла из «Старого озера»… — Голос у нее охрип, она откашлялась и продолжила: — Я знала, что никогда не вернусь. Ничуть не жалею, что ушла, и у меня нет желания побывать там даже с кратким визитом. Тем более что сейчас меня отделяет от всего, что я оставила там, целая полоса жизни.

Черные глаза с раздражением разглядывали ее напряженный профиль.

— Согласен, с моей стороны не очень тактично было упомянуть о воровстве.

Николь сделала гримасу, пытаясь подавить подступившие слезы, чтобы не разрыдаться у него на глазах.

— Я никогда не ждала от тебя такта и предупредительности, — сказала она с грустью. — Но я не потерплю покровительства. У тебя не все в порядке с головой, если ты думаешь, что я захочу прийти с протянутой рукой к твоему деду, чтобы дать ему повод разыгрывать благотворительность. Я сама прекрасно справлюсь со своими делами.

Небольшая тень подчеркивала абрис высоких скул Пола.

— Ты работаешь прислугой… Ты всегда клялась, что никогда не сделаешь этого.

Николь вздрогнула, ее ногти больно впились в ладони. Это, конечно, не для Пола, окруженного с рождения прислугой, называемой на современном жаргоне домашним персоналом. Краска залила ее лицо, и она отвернулась, пресекая соблазн влепить ему пощечину за грубое напоминание.

— О Господи! Только из-за дурацкой эгоистической гордости ты отвергаешь такое великодушное приглашение! Дед мог бы столько сделать для твоего сына! Подумай о ребенке. Он-то почему должен страдать из-за твоих ошибок? — резко отчитывал ее Пол. — Твой долг матери прежде всего думать о его будущем.

Боль и ярость мурашками пробежали по телу Николь. Она вскинула подбородок. Голубые глаза потемнели.

— А как насчет отцовского долга?

Его широкий чувственный рот скривился.

— Прежде чем ложиться в постель с таким эгоцентричным и безответственным человеком, как Эндрю, надо бы знать, что, если что-то выйдет не так, все ляжет на твои плечи.

Пол разозлился, отметила Николь с удивлением. Напряжение ощущалось в чертах его лица, холодное осуждение мелькнуло в сузившихся глазах. Узнавая этот взгляд и зная ему цену, Николь поняла, что Пол не так уж безразличен, как пытается показать, когда речь зашла о том, что она прыгнула в постель его двоюродного брата вскоре после того, как отдалась ему самому. Горькое удовлетворение охватило ее. Он не пожелал продолжать встречаться после двух дней и ночей любви, но и не хотел, чтобы кто-то другой занял его место.

— Не знаю, поверишь ты или нет, но было время, когда я думала, что отец Джима крепкий как кремень, — услышала Николь свой собственный голос. — Я тогда очень любила его и, честно говоря, думала, что уж он-то не бросит меня в беде.

— Тебе было всего девятнадцать… Что ты могла знать о мужчинах и причинах их поступков? — Ответ Пола был резким, отстраняющим. Он нетерпеливо посмотрел на плоские золотые часы на запястье и направился к двери. — Боюсь, я действительно должен уже уходить. Подумай о том, что я сказал, — бросил он небрежно. — Мартин очень хочет видеть ребенка. Завтра я приду за ответом.

— Не надо. Нет никакого смысла. Я приняла решение, и мне не нужна еще и ночь, чтобы раздумывать над этим, — твердо ответила Николь. — У меня, кстати, и не будет свободного времени. Кларки очень заняты все, следующие десять дней. А на Рождество дом всегда полон гостей.

Прежде чем к ней вернулось перехваченное от пережитого волнения дыхание, он уже удалялся, растворяясь в ночи.

Стоя в дверях, она наблюдала, как Пол шагает к черному лимузину, припаркованному у неохраняемого угла улицы напротив мощеного подъезда к дому.

Она ощутила дрожь — наступила реакция на сильное перенапряжение, к тому же промозглый холод проник до костей.

В это время свет фар вдруг осветил палисадник перед домом. Вырванная светом из своего укрытия, Николь осталась на месте. Машина Джорджа Кларка остановилась у крыльца. Кэтлин эффектно выпрыгнула из автомобиля.

— Что здесь происходит? — спросила она, окидывая Пола, стоящего в тени, надменным взглядом, но обращая свой гнев на Николь.

— Я разговаривал с Николь, — холодно ответил Пол.