– Ты и Гэйб! Неужели ты думаешь, что я не знаю? Вот из-за чего ты встала на дыбы, не так ли? Дело не в работе, а в том, что было между вами. Бедная Джез, я не думала, что ты до сих пор переживаешь.

Несколько секунд женщины молча взирали друг на друга. Фиби смотрела немного насмешливо, немного презрительно, явно пытаясь внушить Джез, что единственным путем для нее выйти из борьбы без ущерба для своей гордости было отказаться от этой борьбы. Но Джез вдруг ухватила Фиби за худые плечи с выпирающими костями и сказала совершенно спокойно:

– Это никоим образом не касается Гэйба. Это касается доверия. Между нами все кончено, Фиби. Ты меня больше не представляешь. На следующей неделе я пришлю людей забрать из студии вещи. С Рождеством!

Джез отпустила Фиби и вышла из студии Мэла, зная, что больше никогда не войдет в «Дэзл».

– Еще положить, Кейси? – спросила Сьюзи Домингес.

– Нет, спасибо, – ответил он, поглядывая на Джез, сидящую рядом с ним за столом на кухне.

Рэд и Майк проводили одну из последних ночей в доме Рэд, уже выставленном на продажу. Джез приехала час тому назад и попала как раз к обеду, но все еще пылала от гнева и даже не почувствовала вкуса тушеного ягненка. Она была так взбешена, что ее обманом лишили возможности фотографировать рождественское новоселье у Мэджика Джонсона, что не могла даже думать ни о чем другом.

– Если хочешь знать мое мнение, – Сьюзи наконец-то ворвалась в затянувшийся монолог Джез, – то зачем перекладывать всю вину на Фиби? Ты слишком просто относишься к поступкам этого негодяя.

– Гэйба?!

– Ты знаешь прекрасно, что я ни разу не произнесла это имя с тех самых пор, – Сьюзи взглянула на Кейси, – с тех самых пор, когда у вас с ним возникли разногласия. Но не может быть, чтобы он не догадывался, что это значит для тебя.

– Сьюзи, его не интересует баскетбол!

– Сколько времени он уже находится в Лос-Анджелесе?

– Я не следила за ним, – упрямо проворчала Джез.

– Месяцы? – настаивала Сьюзи.

– Наверное.

– И все эти месяцы, работая в том же месте, где и ты, в окружении людей, которые тебя очень хорошо знают, он даже и не слышал, как ты болеешь за такую работу? И ты никогда не упоминала эту команду при нем? Послушай, Джез, ведь ты же обожала ее игроков еще в то время, когда Мэджик был в этой команде новичком, десять лет назад. Я не слежу за этой «Лэйкерз», но я помню, как ты переживала, когда Карим ушел в отставку. Я, как вы знаете, больше люблю футбол, но надо быть глухой, чтобы не слышать твои разговоры о баскетболе. Послушай, Кейси, ты никогда не слышал о «Лэйкерз» от Джез?

– Только и слышу. Хочешь, скажу, какая у Мэджика и Уорти результативность за сезон?

– Нет, спасибо. Ну, а теперь давай скажем так: кто-то просит тебя снять прием у Мэджика – разве не понятно, что это работа для Джез?

– Сьюзи, перестань изводить Кейси! Ему совсем не обязательно иметь по этому вопросу какое-либо мнение. Мы тут не голосуем.

– Я знал, что эта работа для Джез.

– Но Гэйбу ничего не говорили об этой работе до самого последнего момента, – запротестовала Джез. – Все это устроила Фиби!

– Как она могла рассчитывать на то, что этот паршивец окажется в нужный момент под рукой и свободным? – спросила Сьюзи. – Если бы он ничего не знал об этом, то уехал бы на Рождество из города. И тогда Фиби пришлось бы отказать «Лэйкерз», и они бы взяли другого фотографа. Она бы потеряла свой гонорар, а для нее это все равно что перерезать горло себе самой. И если, по твоему же собственному рассуждению, Мэджик попросил тебя, а она отдала работу этому мерзавцу, значит, это действительно задумано давно и заранее.

– Боже мой, Сьюзи, ты рассуждаешь, как Агата Кристи! – протестующе воскликнула Джез. – Тебе самой надо стать агентом.

– Праздники еще только-только начались, а дело уже дошло до оскорблений?

– Прости, Сьюзи. Хватит об этом. Я и так вам надоела. Подождем фотографий в газетах.

– Ты просто не хочешь признать его виновным, – продолжала настаивать Сьюзи. – Ты защищаешь его!

– К черту, Сьюзи, перестань пилить меня!

Джез выскочила из-за стола, резко повернулась на каблуках и быстро направилась в гостиную.

– Теперь я выговорилась до конца, – сказала Сьюзи, обращаясь к Кейси после минуты скорбного молчания. – Но сделала ей только хуже. А этот мерзавец, между нами говоря, этот мерзавец – настоящий сукин сын!

– Майк рассказывал мне о Гэйбе, – промолвил Кейси.

– Тем более ты понимаешь меня. Как она только могла с ним разговаривать после того, что он сделал? Этого я никогда не пойму.

– Сьюзи, не пытаешься ли ты слишком... опекать ее? Их роман, или как там это можно назвать, имел место больше десяти лет тому назад. Неужели они не имели права полюбить и затем разлюбить друг друга, как это часто бывает?