– Официанткой? Не пойдёт. Продавщицей в какой-нибудь лавке? Тоже нет. Мне и так пришлось ответить на ряд вопросов журналистов Финикса относительно твоего переезда в Нью-Йорк, и даже моё отношение к твоему цвету волос их очень волновало. Поэтому у тебя лишь эти три варианта! – отчеканил отец, показав на пальцах цифру три.

«Как же он мне надоел!» – закипаю я.

– Почему к Дэвиду?!

– Хм. Выбрала, значит, – довольно улыбается отец. – Хорошо. Работа не на постоянной основе. Временно. Я не знаю, когда журналисты начнут рыться в нашем нижнем белье, но ты должна показать себя с самой лучшей стороны, дочка. Ни один сотрудник «Харт-билдинг», в том числе и Дэвид, не должны знать нюансов. После выборов в ноябре я тебя поблагодарю и верну долг, который обещал ещё до обучения в Университете.

Его речь и весь наш разговор был с фантомным эффектом контрастного душа. Сколько раз я физически ощущала, что мои органы обдаёт кипятком, и столько же раз ледяная вода текла по спине. Сейчас я зависла где-то между двух состояний: в туманной невесомости. Он снова обещает мне студию танцев?! А выборы в ноябре. Значит, придётся потерпеть всего лишь три месяца. Не так уж и много, если подумать.

– Я согласна! – решительно отвечаю отцу.

«Пусть так. Это меньшее из зол».

– С чем согласна? – за спиной раздаётся знакомый баритон, а в нос проникает запах дорогого парфюма с древесными нотками, который я долго смывала вчера со своей кожи.

«Он-то что здесь забыл?!»

– Здравствуй, сын, – произносит Стивен, поднимаясь изо стола.

– Привет, пап, – отвечает Дэвид, растягивая губы в широкой улыбке. Мужчины обнимаются, как будто самые дорогие друг для друга люди.

«Меня сейчас стошнит от этого вида», – проносится в голове, и я прячу глаза в чашке с кофе. – «Я ведь не завидую?»

Внезапно Дэвид подходит ко мне, наклоняется и целует в щёку со словами:

– Доброе утро, сестрёнка, – на его лице играет ангельская улыбка, а после братец занимает место рядом с отцом.

«Это что сейчас было?!»

Смотрю на Дэвида, выпучив глаза не хуже белки из «Ледникового периода». Невозмутимая мина МакКея излучает любовь ко всему миру, а в глазах скачут чертята. Понятно, игра на публику.

Пока отец с пасынком делились свежими новостями, я то и дело рассматривала сводного брата. В свете дня внешность Дэвида такая же идеальная, какой мне показалась вчера в задымлённой комнате. Да, выглядит он безупречно: стильный дорогой пиджак подчёркивает широкий разворот плеч, а белоснежная футболка подчёркивает рельефную грудь, по-пижонски закатанные рукава позволяют разглядеть мускулистые предплечья. Короткие тёмные волосы лежат в лёгком беспорядке, но я-то знаю от Сары, что этот беспорядок далёк от «встал-а-расчесаться-забыл». Тут явно поработали руки мастера. Красивый изгиб губ тронула лёгкая улыбка, обнажив ямочки на щеках.

«Стоп! Какого чёрта я его разглядываю, причём оценивая?!» – От собственных мыслей я поперхнулась и закашлялась буквально до слёз.

Братец молниеносно оказывается рядом со мной и начинает стучать по моей спине своей кувалдообразной рукой. Я бросаю на него возмущённый взгляд, а он, будто мать милосердия, ласковым голосочком произносит:

– Сестрёнка, будь аккуратней.

Да он мне чуть позвоночник не сломал! Придурок! Завтра точно будут синяки. Хитрый засранец играет роль послушного сына перед отцом! Хотя чему я удивляюсь? Так было и раньше, просто я забыла. Меня распирало от возмущения в то время, как отец растёкся по стулу от умиления.

– Я так счастлив, что мои дети ладят между собой, – улыбнулся Стивен.

Да, Дэвиду он всегда улыбался. От этого моя ненависть к МакКею снова начала расти с немыслимой скоростью, вот-вот достигнет стратосферы, и я взорвусь от нехватки кислорода.

«Выдохни, Эмбер! Лучше подыграй!»

– Дэвид, ты представляешь, наш отец предложил мне работу в «Харт-билдинг»! Здорово же, бра-а-а-тик? – тяну я, копируя широкую улыбку засранца, и, невинно хлопая глазками, накручиваю локон на палец.

Наступила моя очередь радоваться тому, что Дэвид поперхнулся. Я тут же подлетела к нему и, увы, взмах ладонью не сделал меня победителем в нашей игре.

– Ау-у-а! Твою мать! Ты в бронежилете, что ли? – завыла я, схватив пострадавшую ладонь другой рукой. Как же больно. Кожа пылает огнём.

Дэвид подскакивает, тянет мою ушибленную ладонь к своим губам и начинает дуть, а сам поднимает на меня хищный взгляд и так победоносно смотрит, что начинает дико бесить. Чувствую себя на родео, причём быком с раздувающимися ноздрями и красными от ярости белками глаз.

Отец, не обращая на нас внимания, оплачивает счёт и поднимается изо стола. На улице Стивен даёт мне родительские наставления и пожелания:

– Эмбер, ты должна помнить, что работа – это ответственность. Нужно выполнять все поручения и не опаздывать. Постарайся проявить себя, ты же специалист как-никак, с дипломом.

– Слушаюсь и повинуюсь, – фыркаю я.

– Ладно, мне ещё нужно в офис заехать перед отлётом. До скорого, – сухо бросает отец и садится в машину.

Дэвид, сузив глаза, помахал мне рукой. Что-то мне подсказывает, что его настрой не сулит мне ничего хорошего.