– Нет. Этот случай меня не сильно впечатлил. У нас с Вами были и похлеще ситуации.

– А что тогда? – без особого интереса профессор решил уточнить причину моего вертикального положения этой глубокой ночью, при этом продолжая спокойно потягивать свою сигару.

– Каролина…

– Влюбился? – Шнитка, как всегда, подразнил меня.

– Нет. Её шрам. Он ей совсем не к лицу. Она такое милое создание, а этот кожный нарост… Словно под ним зашили её сущность. И она теперь не может выбраться. Заперта внутри этой вечной отметины, – я излил душу своему начальнику.

– Думаешь, я не размышлял об этом?

– Наоборот, я уверен, что Вы вдоль и поперёк обдумывали вопрос хирургического вмешательства в её личную жизнь.

– Вот именно. Ты точно подметил: “В её личную жизнь”. Может быть, я бы и смог ей помочь… Хотя о пластической хирургии я читал только в книжках Древней Индии, – после этих слов профессор о чём-то ненадолго задумался и продолжил: – Судя по её мимики и скошенному ротику, шрам достался ей в раннем детстве, также как тебе уши. Она не знает жизни без него. Шрам стал одним из воспитателей её характера. Убрав рубцовую ткань, ты уберёшь часть сущности нежной девушки.

– А если она согласится. Вы смогли бы ей помочь? – с надеждой спросил я.

– Чтобы она согласилась на вмешательство, тебе надо сказать ей об этом. А ты не сможешь. Я видел, ты даже взглянуть на её рубец стесняешься. Может только если ты женишься на ней, и когда-нибудь невзначай ты заговоришь с ней на эту щепетильную тему. Но такие нежные создания очень закрытые и скорей всего, семейного скандала не избежать. А может даже тебя будет ждать полный разрыв, – после слов профессора я грустно опустил глаза.

– Пойми, она носит шрам не только снаружи… Я не буду лезть в душевные дела, – сказал доктор Шнитка, как будто решил оправдать своё бездействие.

Я втянул воздух, разбавленный с дымом крепкой сигары, и ощутил усталость.

– Но всё-таки это возможно? – с надеждой я решил добиться положительного ответа.

– А ты сходи в библиотеку, почитай про древнеиндийскую медицину. Потом расскажешь, – по-доброму ушёл от ответа профессор. После я вернулся в комнату, плюхнулся в кровать и глаза закрылись.

Глава 3.

Утренний шум, исходивший из соседних комнат, не позволил мне проспать встречу с пациентом и доктором Шнитка. У меня оставалось двадцать минут до плановой операции. Я второпях умыл лицо, а мысли о вчерашнем разговоре с профессором помогли полностью проснуться и принять сегодняшний день.

Широкий шаг позволил мне довольно-таки быстро добраться до больницы. Лязганье, исходившее из операционной, напугало меня, так как я не знал, сколько сейчас времени, а опоздание каралось внеочередной ночной сменой. А эти ночные смены всегда давались мне с трудом.

Войдя в операционную, я увидел только лишь Каролину, которая подготавливала инструменты, укладывая их рядом с операционным столом. Она мимолётно посмотрела на меня и продолжила со всей серьёзностью раскладывать предметы, которые могли бы пригодиться на сегодняшней операции.

Несмотря на бессонную ночь, я совсем не подал виду, и операция, проходившая под руководством доктора Шнитка, завершилась успешно. Профессор вышел из операционной. Затем колёсики заскрипели, и пациента увезли в палату, а за ним и все остальные покинули комнату. Остались только лишь я и Каролина. Подруга бережно убирала весь послеоперационный беспорядок. А я молча помогал ей. После ночного кошмара мне хотелось как можно больше времени проводить с Каролиной, дабы не дать ей возможности остаться наедине со своим шрамом. Она не проронила ни слова, даже не спросила: “Почему это я решил помочь ей?” И когда всё было убрано, Каролина взглянула на меня и сказала:

– Ты чего? У тебя операция через час. Иди отдохни.

– Да, я не устал. Вот и решил тебе помочь.

– Ну, раз так. Возьми вон то ведро, а я всё остальное.

Я кивнул и молча взял ведро с алой водой. Мы вошли в каморку, где Каролина обычно мыла послеоперационные вещи.

В каморке было довольно тесно. Я подавал ей использованные предметы, а Каролина со всей важностью мыла их. Вдруг я решил обратиться к Каролине и дабы заслужить полное внимание, повернулся к ней. Но в этот момент она также повернулась ко мне. Наши глаза и тела оказались ближе обычного. Она слегка засмущалась, а я почему-то обрадовался физической тесноте с ней. И пока я думал, почему же мне так понравилась такая близость с Каролиной, её руки обхватили меня, и Каролина не по-дружески обняла меня. Я не мешкая, отдался во власть нахлынувшего на меня чувства. Она подняла голову ко мне. Я, подхватив её за талию, ловким движением усадил на небольшой столик. Таким образом, её губы оказались чуть ниже моих. Дальше моя, обычно всё контролирующая кора головного мозга начала терять рассудок. Наши губы сомкнулись, её жидкость во рту смешалась с моей. От этого кровь прильнула к моему паху и мой самоконтроль полностью отключился. Господство надо мной взял старый мозг, который был воспитан нашими предками десятки тысяч лет назад.

Я положил руку на её мягкую ногу. Проведя своей кистью по бедру, я дошёл до линии колена и, не сдержавшись, резким движением раздвинул её ноги. Таким образом, её упругий животик, спрятанный под белым халатом, ощутил то, что явно возбудило в ней ещё большую страсть. И от этого она, смочив губы языком, начала ещё более вожделенно водить влажными частями своего рта по моим губам. Слегка прикусив мою нижнюю губу, она полностью забрала мои чувства под свой женский контроль.

Её губы набухли и наполнились жаром, который грел некоторые пока ещё холодные участки моего лица.