Переживания всяких пида**сов Вольфыча не тронули, и читал он больше не из интереса, коего на самом деле практически не испытывал, а лишь бы кто-то зафиксировал сам процесс чтения этих навязчиво рекомендуемых книг. Он ведь не еврей-разведчик, а самый что ни на есть штурмовик и даже вроде уже успел вступить в НСДАП. (далеко не все штурмовики являлись членами НСДАП)

Маричев в этот момент громко хмыкнул, подтвердив мысли Шириновского, и в их коммунальной голове раздалось:

— Август Отто фон Меркель член партии с августа 1928 года.

Вольфович ничего на это не ответил. Вместо этого попытался вспомнить: с какого времени этим самым «членом» был Штирлиц. В голове неожиданно всплыла цифра — 1933 год. То есть, он ещё и раньше Штирлица сподобился стать членом национал-социалистической партии?! Для разведчика это весьма выгодно, а вот карма явно будет хуже. Ну, он сюда для того и попал, чтобы нагадить нацистам полную телегу. А карма… карма у него и так уже плохая.

— Срать, срать, срать на этих уродов! Мать им Кузькину, а не «Майн кампф»!

И книгу-то придурок как пафосно назвал: «Моя борьба»! С чем Гитлер боролся? С евреями, что ли? Так это потом. С коммунизмом? Но книга в 1925 году напечатана, а борьба нацистов с коммунистами только сейчас вроде началась. Впрочем, Шириновский мало знал, чем занимался Гитлер до 1925 года. Воевал на ПМВ, дослужился до ефрейтора… На этом его познания в биографии фюрера в общем-то и заканчивались. Боролся, наверное, с кем-то ещё, если книгу так назвал.

Одно настораживало Шириновского: как этот австриец (не немец, а именно австриец) умудрился возглавить германскую партию? За какие это коврижки он вдруг получил такую «должность» и стал лидером целого народа? Ладно бы фрицем был чистокровным! Так нет: он, конечно, немец этнически, но австриец политически. Странно это. Надо разбираться: что, да как, да почему. Аналогии напрашивались очень неприятные и любопытные.

Ну да ничего, он же ШИРИНОВСКИЙ! Значит, разберётся во всём. Хоть и еврей, но русский еврей, он сможет, он разберётся! Наверняка оставался хоть небольшой шанс не допустить Гитлера до власти. Не всё же всегда было завязано исключительно на него? Есть и другие вожди! В конце концов можно выйти на Тельмана и предложить ему свои услуги или настоять на уничтожении Гитлера. Сдохнет бесноватая сволочь, и всем станет легче. А сколько народу спасётся?!

«Мечты, мечты… Но вот беда: в этой системе я пока ничего из себя не представляю», — вернулся с небес на землю Шириновский.

Кто он сейчас? Сраный штурмовик низшего звания. Всего лишь какой-то шарфюрер. И даже не СС, а СА. Вот Штирлиц был штандартенфюрером, то бишь полковником, если проводить аналогию званий вермахта с общепринятыми. А ещё он получил в ходе выполнения опасного правительственного задания травму и лежит теперь в больнице. Ведь чуть не погиб! Надо доложить об этом своему куратору, а тот пусть доложит в центр, может ему медаль за это положена?! Пусть знают, что он пострадал, выполняя особое задание коммунистической партии и советского правительства.

— Эй, остолоп! — недовольный своим положением Вольфович решил не церемониться со своим Альтер эго.

Да и пора привыкать к более жёсткому общению, чтобы выработать в себе нордические навыки. Политические ужимки, уместные для российского электората, здесь явно не прокатят. Правда, хамское обращение к бывшему владельцу тела тоже не прокатило. Потому как Маричев презрительно молчал. Ошибся, видать, не ту ноту взял.

— Говори, белогвардейская сволочь! — надавил на него Вольфович. — Хрустобулочник! И…

— Хватит! Это ты сволочь и балабол! Бессовестный осёл, у которого каша в голове, и нет ни ума, ни образования. Дурак набитый! — прорвало, наконец, Маричева. Он аж взмолился: — Господи, за что ты мне такие муки послал?

Шириновский невольно опешил.

— Кха, гм, кха. Это у кого нет образования? Между прочим, я институт восточных языков при МГУ закончил! При Московском государственном университете! МГУ!!!

— Это я университет закончил в Петрограде, а ты шарашкину контору, а не университет! Университет он заканчивал… Тот, кто учился в университете, так себя не ведёт, особенно сам с собой! Это быдло пьяное так на базаре ругается, а не студент или выпускник университета. Соблюдайте в конце концов приличия, товарищ! Или кто вы там есть на самом деле?! Да и порядочные евреи никогда не позволят себе такое поведение! Если не из украинского хутора, конечно.

— А что, если и так? — взвился Шириновский.

— Ничего, разговор закончен!

— Фриц, фашист, скотина! — бушевал Вольфович. — Я родился в Казахстане, в Алма-Ате!

— Знать не знаю такого города.

— В Верном, в Верном я родился! — вспомнил Шириновский прежнее название родного города.

— Верный знаю. Хороший был город, казачий, — поумерил пыл Маричев. — Теперь, стало быть, Алма-Ата называется?

— Да!!!

— Плохо, — буркнул советский разведчик, но тут же вернулся к проблеме коммуникации: — Когда вы соизволите обращаться ко мне вежливо и перестанете меня оскорблять, тогда и поговорим! Если этого не произойдёт, то вы и дальше сможете беспрепятственно пользоваться моей памятью (повлиять на это я не могу!), но лично я вам помогать отказываюсь. А вы со своим шизоидным темпераментом очень скоро привлечёте к себе ненужное внимание и провалите всё задание. Правда, скверные последствия коснутся нас обоих. Ну, и поделом!