«Подозрительный парень», — подумал Прайс. — «И Твист тоже. Нужно быть осторожным. Но как тут быть осторожным, когда не знаешь, что творится в мире и спросить нельзя?»

— Я пришёл, — наконец, сказал Прайс, — чтобы отдать ему самолёт. Я последний в семье. Хочу присоединиться к кому-нибудь, а в пустыне людей не так-то много. — Он рассчитывал, что такое объяснение должно пройти. — Жизнь там слишком тяжела. Я хотел оказаться там, где есть деревья и вода.

Это была хорошая история. Вот только не понятно, поверили ли в неё его спутники.

«Бичкрафт» оставил на реке мимолётную тень и полетел дальше. Твист с тревогой вглядывался в небо позади.

— Можешь лететь быстрее?

— И так жму на полную.

— Недостаточно быстро. Они летают, как молния. Вж-жух!

«Самолёты», — мелькнуло у Прайса и он начал суматошно искать дыру в лесу, но Твист продолжил, как ни в чём не бывало:

— И если не найдут нас с первого раза, пошлют летающие глаза.

— А они чувствуют запах металла, — кивнул Прайс. — Но при этом мы должны найти место подальше от города и не только, чтобы самолёт сверху не увидели, но и защищённое от магнитных детекторов. Скажем, в пещере, под скальным выступом или рядом с какой-нибудь свалкой, к которой они уже привыкли. Можете вспомнить какое-нибудь место?

Наступила тишина. Прайс понял, что оба его спутника смотрят на него холодными, суровыми глазами.

— Откуда ты так много знаешь? — спросил Берр.

— Разве это не очевидно? — нетерпеливо спросил Прайс.

— Не для нас. Что всё это значит, насчёт магнитных детекторов и экранов? Где ты этому научился, если не работаешь на Цитадель?

Твист небрежно приставил к шее Прайса револьвер.

— Я бы не стал сейчас в меня стрелять, — сказал Прайс и быстро объяснил, почему. — Неразумно так действовать. Я всего лишь разбираюсь в элементарных науках. А как ещё, по вашему, летающие глаза находят металл? Сверхъестественным способом, что ли?

— Хм. — Твист убрал револьвер. — Возможно, он и прав, Берр. В конце концов, мы простые охотники. Мы ведь никогда не разбирались в таких вещах.

Берр только насмешливо хмыкнул, но сидел не шевелясь, очевидно, убеждённый, что пока что с Прайсом ничего не поделаешь. Потом сказал:

— Знаю одно место. Есть там что-то вроде пещеры и места достаточно, чтобы ты мог приземлиться, судя по тому, что сумел приземлиться на той лужайке.

Он покосился в окно, сбитый с толку тем, как всё выглядит сверху, но, в конце концов, выбрал направление и показал:

— Туда.

Немного покружившись в поисках, Прайс, наконец, нашёл нужное место — довольно ровный низменный участок в небольшой долине рядом с нависающей гранитной стеной. Оценка Твистом места для посадки была слишком щедрой, но Прайс сумел посадить самолёт, после чего подрулил по ухабистому дёрну как можно ближе к входу в пещеру, на которую показал Твист. Выпустил спутников из самолёта, чтобы те расчистили путь от камней и свисающих лиан и, с последним рывком и рёвом, забрался в саму пещеру. Заглушил мотор. Топлива в баках осталось часа на четыре лётного времени.

Прайс вылез из «Бичкрафта» и подтащил камни под колёса, чтобы самолёт оставался на месте. Потом помог Берру и Твисту замаскировать пещеру свисающими лианами.

В небе раздался пронзительный визг, все трое нырнули под нависающий выступ, и замерли, осторожно выглядывая из-под него. Прайс увидел скользящий над холмистой местностью, как нетерпеливый ястреб, яйцевидный летательный аппарат, не похожий ни на один из реактивных самолётов, которые он когда-либо видел. Бескрылый, не оставляющий следов, но с могучим пронзительным звуком несущийся по небу.

Пойманный в ловушку странного наваждения, Прайс смотрел с поросшего лесом холма на простирающуюся перед ним зелёную долину.

— Вот он, — кивнув, сказал Берр. — Капитолий штата Миссури.

Сказал с гордостью. Два дня они с Твистом говорили об этом месте, с тех пор, как спрятали самолёт и направились на север. И каждый раз с гордостью. Их дом, город их народа, центр теневого правительства, которое управляло лесными землями, что некогда были двумя великими штатами.

Прайс всмотрелся в него и почувствовал жалость. Жалость и мучительное сожаление о том, каким когда-то был мир, и во что он превратился за потерянные годы.

Вдоль чистой реки тянулось с полдюжины улиц с деревянными домами, мастерскими и кузницами. Здания довольно аккуратные, из массивных квадратных брёвен. Но улицы пыльные, немощёные, по ним двигались запряжённые в гружёные телеги лошади с окрестных полей, да обозы вьючных лошадей с лесных троп. Мужчины, женщины, дети, все в тусклой одежде из выделанных шкур животных или шерстяных кофтах. В сонном послеполуденном воздухе доносился слабый скрип осей повозок.