Он сильно переживал по этому поводу, то ли из-за детей, что лишились возможности хоть на короткий срок выезжать на берег реки, вырвавшись из задавивших старый деревянный Тобольск многоэтажек, то ли из-за потери своего дорогого детища, в которое он вложил столько сил и надежд, будучи практически его собственником и хозяином.

Впрочем, его высокие покровители в скором будущем нашли ему очередное применение на поприще по борьбе с ценным сибирским рыбным поголовьем, опять же, как понимаю, не без своего сугубо личного интереса. Теперь уже на вполне официальном уровне и при солидном статусе, причем в совершенно иной отрасли, называть которую не считаю нужным.

И там он не ударил в грязь лицом, развернулся широко и с размахом, и хотя все горожане чуть ли не вслух обсуждали причины крутого поворота в его карьере, но предпочитали оставлять эти разговоры за порогом собственной квартиры, потому, как и в столице, остается еще множество почитателей свежей сибирской рыбки, дающей не только здоровье, но и могущество. В определенных кругах. Так что и волки сыты, и овцы целы.

А вот с рыбой хуже. Она в последнее время чуть ли не вся куда-то вдруг исчезла, и пришлось открывать целые фермерские хозяйства для ее выращивания. Но вряд ли ей это поможет, пока она будет в цене и одним из самых желанных презентов для власть имущих. Так что остается ждать, что случится раньше: или рыба в Сибири исчезнет полностью, или начальственные пристрастия в корне поменяются на какие-то заморские деликатесы.

Но что скрывать, и мне удалось в свои молодые годы урвать кусочек речного счастья, когда с восходом солнца можно было без спроса у спящего сторожа завести лагерную моторку, дать круг по зеркальной глади не проснувшейся еще реки, на полном ходу влететь в устье разлившегося иртышского притока малой речушки, лучащегося острыми световыми лучиками, прорезающимися через склоненные к воде покосившиеся стволы много чего повидавших на своем веку черных силуэтов стоящих по колено в воде, как заправские рыбаки, деревьев. И одной рукой управлять мотором, а другой, чуть приобняв плечо спутницы в накинутой на него влажной от росы брезентовой куртке, уноситься по речному тонкому извиву вдаль от людских взглядов и забот, поднимаясь вверх по извилистой речушке, текущей через покрытые тучными травами луга, оставляя в полном недоумении стада ленивых коров, и, ни о чем не думая, мчаться, мчаться, мчаться, выделывая опасные виражи.

А навстречу нам из водной глади выскакивали тоже молодые мелкие, еще не подросшие рыбешки, а потому жившие пока беззаботно, как и мы, опьяненные безумным видом открывающихся пойменных лугов, где по низовой стороне брели, вспарывая грудью сочную траву, молодые кони, для которых еще не пришла пора подставлять голову под тяжелый хомут и впрягаться в ежедневное рабочее ярмо.

И если накануне моей кончины кто-то поинтересуется, чего бы я хотел более всего на свете, отвечу не задумываясь: в последний разок проплыть ранним утром по той божественной протоке, где обретаешь неведомый и неповторимый восторг от этого божественного мира, краше которого нет ничего на свете.

Преодолевая пространство, мы тем самым преодолеваем себя: собственную лень, привычный комфорт, боязнь непредвиденных ситуаций. Пускаясь в путь, никогда не знаешь, что тебя ждет, чем и когда твое даже самое краткое путешествие может закончиться. Но есть и такие, в ком страсть к путешествиям заложена с молоком матери. Так, коренное русское население сумело за пару веков освоить новую территорию за Уральскими горами, добраться до самой кромки евразийского континента и даже шагнуть за океан.

Подозреваю, что и во мне сокрыта та страсть первопроходничества, желание познать, что находится вокруг, кто там живет, чем занят, и унять, удовлетворить ее можно лишь одним способом — пустившись в дорогу И вернуться напитанным чем-то новым, ранее неизвестным, а потому обогащенным вновь увиденным, пережитым, отчего невольно меняется твое представление о мире, людях и о самом себе. Способствовали тому мои еще детские поездки с дедом на телеге по соседним деревням, но это было когда-то давно и с годами выветрилось, почти стерлось в памяти. А когда мне перевалило за второй десяток годков, то с удивлением обнаружил, что далее городской окраины плохо представляю, где и что находится, и эта неопределенность, незнание сидело внутри словно заноза, не давало покоя и подмывало бросить все и отправиться странствовать, уподобившись былинным каликам перехожим.

Как ни странно, но желания мои исполнились как бы сами собой. Все началось с поездок со студенческими группами в отдаленные колхозы, и рамки моих географических познаний постепенно раздвигались и ширились. К тому же во время месячного пребывания в сельской местности никто не мешал мне побродить с ружьем вдоль тихих речушек или в сумраке вековых лесов, открывая для себя все новые и новые неизведанные ранее территории.

И во время одной из таких поездок мне опять же повезло встретиться с человеком, столь же обуреваемым страстью к познанию неизведанного и к тому же знающим в плане истории гораздо больше меня, человека еще неопытного, не читавшего сибирских летописей или иной специальной литературы. Звали его Вячеслав Фатеевич Пятиков, и, что самое интересное, визуально мы с ним были знакомы и ранее, поскольку он, будучи молодым преподавателем по астрономии, приехал к нам в институт, когда я уже учился на последнем курсе. Потому лекций или иных занятий он у нас не вел, и не случись той дорожной встречи, как знать, может быть, и жили дальше каждый своими интересами, не встречались, не делились бы общими планами и впечатлениями.

Наше общение началось с бурного обсуждения истории похода в Сибирь дружины Ермака. Мои сведения о легендарном атамане в тот период базировались в основном на материалах, почерпнутых от экскурсоводов нашего местного музея во время редкого посещения этого почтенного заведения. В этом вопросе Слава Пятиков имел более полные сведения, проштудировав ряд дореволюционных изданий на этот счет, в том числе и опубликованные «Сибирские летописи». С его слов, многие места из тех самых летописей вступали в противоречие со здравым смыслом, и он тут же выдал кучу вопросов, которые и меня привели в замешательство. Не буду сейчас упоминать о них, поскольку они требуют отдельного изложения и обсуждения.