— Ложь… — Сёма уверенно кивнул. — Просто потому что, если не верить своим, то зачем тогда вообще верить? Ну а если не ложь… Ему же хуже.

— Слухи разные ходят, хотя ему в лицо побаиваются это сказать…

— Пускай ходят… Тебе за ними ходить охота?

— Просто иногда неприятно… Правда, если отец узнаёт, то болтушкам не сладко приходится…

— Бесполезно это. Чем больше лаешь, тем больше шептаться будут…

— Отец влезает, особенно, когда детей его задевает… Нам говорил не реагировать, а сам влезает. Да я тоже едва в драку как-то не влезла, когда младший брат в слезах пришёл…

— Знакомо. Нам было проще. Мы просто были изгоями и с нами жителям поселений даже говорить запрещалось…

— Ой… простите, господин… я как-то не подумала… да и вообще не знала, — девчонка выдохнула. — Не, нас так-то никто не гнобит, не подумайте, вообще у нас народ дружелюбный — в приграничье по-другому нельзя — если не дай Творец, что случится — первыми тебе помогут соседи… Но дети жестоки. Да и мы тоже не ангелы. Приходилось и драться… Но мы привыкли между собой разбираться, не привлекая взрослых… Только если совсем припечёт и берега попутает… Да и нам от отца доставалось за поведение и драки… В этом он хоть суров, но справедлив…

— Ну и славно. Когда инспекцию от твоего папаши ждать? Наверное нужно комнатку найти…

— На днях обещал прийти…

— Тогда надо договориться подготовить комнату. Не на коврике же ему спать? Беги готовиться ко встрече…

— Спасибо, господин, — Талли улыбнулась и убежала куда-то едва ли не вприпрыжку.

— Дитё… — послышалось ей вслед, прежде чем крылатый скрылся в своих комнатах.

Жена, держа на руках Лари, кормила её. Маленький драконид вцепился в маму такой хваткой, словно боялся, что вот-вот у неё её заберут. Пользуясь советом леди Ирдалар, Сира несколько защитила грудь, но Лари убирать клычки всё ещё не хотела ни в какую.

— Мне кажется, она ревнует тебя ко мне и не собирается больше отпускать тебя гулять без неё, — Сёма расплылся в улыбке.

Сира переложила дочь на другую руку и с выдохом дала ей вторую грудь.

— Вот куда в неё столько влезает? А ведь ещё пюре съела… я просто не представляю. Ну, я не знаю… мне кажется, она нас обоих ревнует, потому что тебя она тоже очень сильно любит.

— Придётся учиться ходить, девочка моя… А то всё время на руках носить тебя… Мы так дальше комнаты не уйдём, — он склонился над ребёнком, заглядывая в довольно жмурящиеся глазки.

— У меня руки скоро отвалятся… а ей всего четыре месяца… До ходьбы ещё почти год… Так что, видимо, таскать у нас будет всё же папа… если он не против, — Сира улыбнулась погруженной в себя тёплой улыбкой.

— Как год? — он удивлённо посмотрел на жену. — Она же вроде ползает! К году это будет бочонок больше меня!

— Она скорее просто отталкивается ножками от руки… это не совсем ползание, — крякнув и рыгнув для приличия, ребёнок таки отпустил мамину грудь. — Подержишь? Я пока хоть застегнусь…

— А если меня вид устраивает? — он поцеловал жену в аккуратный носик и, забрав дочь на руки, почувствовал как по общей связи прошла волна, от чего вершинки неприкрытых грудей чуть напряглись.

— Тогда перестань дразниться и приступай к демонстрации, что вид устраивает!

— Я занят ребёнком! — он почесал носик дочери и игриво фыркнул ей в лицо.

— Тогда не дразнись! — она, чуть поморщившись, натянула обратно на грудь лиф платья, завязывая спереди шнуровку.

— Буду… Ты тогда ближе к вечеру покладистей становишься, — честно выпалил драконид.

Он услышал тихий рык. И внезапно она расплылась в настолько сладкой улыбке, от который свело зубы, а по спине прошёлся холодок — ничего доброго она ему не светила.

— Покладистей… — сладким голоском переспросила она. — Ну, раз нужно покладистей, — внезапно она рухнула на колени. — Как скажете… господин.

— Твою же мать! — он резко отпрыгул в сторону, едва удержав на руках дочь. — Сдурела?!

Она подняла голову, через сладкую улыбку проступало ехидство:

— Ну, ты же сам сказал «покладистая»… И мою мать не надо, папа не простит…

Взгляд крылатого резко стал холодным и даже немного злым, но он нашёл в себе силы закрыть глаза и, отвернувшись, продолжил играть с дочерью.

— Тогда следи за языком, — она поднялась, одернув платье, и ушла в спальню.

«Разумеется, госпожа… Огласите заранее те фразы, которые нужно говорить…» — мысль и глухая тишина после были ей ответом. Злость он задавил быстро, переключив всё внимание на сытую и довольную девчонку в его руках. Через несколько минут Сира вышла, уже одетая в уличное платье, захватила сумочку и просто ушла, хлопнув напоследок за собой дверью.