Марта

– Не волнуйтесь, вы помните как вас зовут?

– Смолина Марта Сергеевна.

– Отлично, Марта Сергеевна, вас нашёл персонал гостиницы в ванной с разбитой головой. Документов на видном месте мы не нашли, но нам передали вашу сумку и одежду.

Пока он всё это говорит – смотрит внимательно на мои глаза, подсвечивая фонариком.

– Тошнит?

– Есть немного.

– У вас сотрясение, будет плохо ещё несколько дней. Вам нужно обязательно лежать. Что последнее помните?

– Девятое декабря, я дома была. А сегодня какое число?

– Пятнадцатое,Марта Сергеевна. У вас есть кто-то близкий, кому нужно сообщить, что вы здесь?

– Да… Лёше. Но… я номер не помню. А где мой телефон?

– При вас не было никакого телефона, когда вас привезли. Удар видимо повредил некоторые участки мозга, есть признаки избирательной амнезии. Не волнуйтесь, когда будете готовы, всё вспомните. А пока отдыхайте. Если вспомните, как связаться с близкими – скажите нам, мы позвоним им.

– Хорошо, спасибо.

Может быть надо маме позвонить? Я пытаюсь вспомнить номера родителей, но две цифры в середине никак не всплывают в голове. Перебираю все возможные комбинации, но никакого внутреннего отклика не происходит.

Алексей

– Лёх, просыпайся! Беркут, да давай же!

Услышав свой позывной, подрываюсь с дивана в офисе Кирилла.

– Что? Что случилось? Нашли? – голос срывается, неужели мы наконец знаем, где она.

– Да! Собирайся!

– Где?

– Сегодня зарегистрировали в центральной больнице.

Моё сердце замирает и сжимается до боли. В больнице? Что с ней было эти дни? Что с ней случилось? Хватаю куртку, телефон и вылетаю на улицу. Пока еду до больницы, проговариваю вслух как молитву:

– Девочка моя, пусть с тобой всё будет хорошо. Умоляю, мы всё решим, только бы была цела и невредима.

У больницы паркуюсь криво, торопясь скорее внутрь. Забегаю в здание, глазами ищу сотрудников. Сердце сейчас просто выпрыгнет.

Наконец вижу медсестру.

– Девушка, здравствуйте, к вам сегодня поступила Смолина Марта Сергеевна. Где я могу её найти?

– А вы кем приходитесь?

– Жених.

Она странно смотрит на меня. Как будто сомневается. Это как вообще понимать?

– Пойдёмте провожу, но хочу вас предупредить. Пациентке нельзя нервничать из-за травмы головы. И она не помнит кое-какие события, но это лучше с доктором вам обсудить.

Медленно киваю, вроде всё понятно, но ничерта не понятно. Дайте мне мою кошку! Что с ней случилось?

Захожу в палату. Руки трясутся. Маленькая моя спит. Голова перевязана, сама бледная. Из руки торчит игла от капельницы. В груди отчаяние и беспомощность разрывает душу в клочья. Присаживаюсь на край кровати, беру её маленькую ручку. Провожу аккуратно пальцами по щёчке.

– Кошка, – шепчу, голос дрожит, срывается. – Девочка моя любимая.

Она приоткрывает глаза, взгляд сначала куда-то сквозь меня, потом уже фокусируется и смотрит прямо в глаза. Но молчит. Вообще никаких эмоций или звуков. И снова закрывает глазки.

– Милая, поговори со мной. Я так испугался! Что с тобой случилось?

– Голова болит, – её голос хрипит.

– Хочешь принесу водички?

Она только слабо кивает. Выхожу из палаты, нахожу аппарат с напитками и едой. А когда возвращаюсь в палату, там уже стоит врач.

– Здравствуйте, а это у нас кто?

– Я жених.

– Это прекрасно, а то мы начали уже переживать, что никто и не знает о пациентке. Я осмотр закончил. Вопросы есть?

– Да, доктор, можно?

Я киваю на дверь. Хочу поговорить вдвоём. Открываю бутылку воды, передаю Марте и выхожу из палаты вслед за врачом. Как только закрываю дверь, стоя в коридоре, задаю вопросы, которые меня беспокоят больше всего.

– Что с ней случилось? Какие травмы?

– У Смолиной сотрясение головного мозга, избирательная амнезия, ушиб мягких тканей копчика и ягодиц. В общем-то, типичные травмы при падении в ванной. Её нашли сотрудники гостиницы без сознания в номере. Вызвали скорую. Передали с ней одежду, но они не знали её имени. Поэтому зарегистрировали по имени, как только Марта Сергеевна пришла в сознание и смогла ответить на наши вопросы.

Я слушаю молча. Упала. Я боялся, что на неё напали. Хорошо ещё, что серьёзная травма только одна.