Шрифт:
– Девочки, уже можно шампанское?
– А сколько времени? А какая разница, нам всегда можно! Я открываю. Готовьте бокалы!
Света с хлопком открывает бутылку, из неё фонтаном бьёт пена, мы пытаемся бокалами поймать пузырящееся шампанское. Смеёмся, принимая неестественные и забавные позы, потому что надо умудриться ещё не запачкать наши платья и туфли.
– Давайте фильм включать! Садимся! Мы скидываем туфли, садимся на пол напротив занавешенного окна. Катя включает проектор, настраивает колонки.
Но вместо титров и мальчика в очках, появляется изображение совсем не похожее на «Гарри Поттера».
Глава 31. Новый год
На простыне появляется картинка плохого качества, но всё равно я узнаю ресторан «Астория». А вот и официантка Алла. Так себе новогодний фильм.
«Девушка, вы ошиблись по всем фронтам. Я несвободен и никаких взглядов от меня не было, кроме как внимания к заказу, который вы повторяли, и не смей ещё раз меня касаться без необходимости, я тебе не наивный студентик, и не подружка».
В комнате наступает тишина, а видео начинается сначала. Я смотрю на происходящее и понимаю, что всё это время Лёша говорил правду.
– Ой… Девочки, это ж… Лёша… Бляяя…
Слёзы наворачиваются на глаза от множества чувств. Я выпрямляю спину, пытаясь удержать прорывающиеся эмоции, и упираюсь затылком во что-то твёрдое. Поворачиваю голову и вдыхаю любимый аромат. А мне в ухо уж слишком мягко басит:
– Лёша-Лёша. Которого ты никак слушать не хотела, кошка.
Беркушев сидит на коленях за моей спиной. А я не знаю, как реагировать, потому что противоречивые чувства раздирают душу. Шумно сглатываю. Но всё же облегчение перекрывает остальное. Смотрю ему в глаза, а в них столько надежды. Спецназовец берёт всё в свои руки и прижимает меня к себе. Несколько секунд мы молчим. Девочки тоже. Первой не выдерживает подруга.
– Ну наконец-то! Всем шампанского! – Катя начинает суетиться с бокалами.
Лёша сжимает мои щёки рукой и целует жадно. Я вкладываю в этот поцелуй все свои переживания и надежды. На губах появляется солёный вкус моих слёз. Тогда он прерывает поцелуй и прижимается губами к моему лбу.
– Всё будет хорошо, девочка моя. В Новом году у нас обязательно всё будет хорошо. Ты ведь теперь не будешь закрываться от меня? Мы будем всё обсуждать, правда?
Я медленно киваю. Мне нужно переварить все события последних недель. Он наклоняется и шепчет рядом с ушком:
– Я приехал не один, но скажу честно, это коварный план.
– А с кем? Какой план?
– Кир здесь, на улице курит, мы вместе встретим Новый год, а потом он твоих подруг в город отвезёт. Не против?
– А девочки в курсе?
– А отгадай, кто мне помогал.
Лёша подмигивает, а мне остаётся только согласиться.
Кто-то из девочек вставляет нам в руки по бокалу, это движение вырывает меня из гипноза от близости моего Беркушева. Я оглядываю комнату так, будто вижу её впервые.
– Давайте за любовь!
– Подождите, за Киром схожу.
Я на автомате подношу бокал и делаю большой глоток, от которого пузырьки начинают щекотать нос и горло.
Когда первая суета от приезда мужчин спадает, мы с девочками отправляемся на кухню дорезать салаты, чтобы хватило всем. Я поглядываю на Лёшу и не могу поверить, что всё происходящее реально. А ещё ухожу мыслями в события последних недель. И если отбросить эмоции, то в сухом остатке это выглядит неприглядно, но ведь и я не с пустого места истерила. Хотя… Чёрт, это всё уже слишком. Я не хочу больше так переживать, не хочу накручивать себя, не хочу сомневаться.
– Какой терпеливый мужчина у тебя, подруга!
– Ага, – даже слов не нахожу.
– И красивый.
– И настойчивый!
– Девочки, да поняла я. Тише вы! Он классный, но вы же не будете отрицать, что повод понервничать он мне дал!
– Март, блин, ты в следующий раз хоть поговори для начала.
– Угу. Поговори. А вы бы стали разговаривать, если бы были в моей ситуации? Что-то сильно сомневаюсь.
– И что теперь? Мир, дружба, жвачка?
– Любовь, секс, резинки, – пьяно посмеивается Катя.
– Теперь… Теперь не знаю. Нам надо всё обсудить, но я надеюсь, что дальше мы вместе найдём компромиссы.
Мы возвращаемся к мужчинам, которые сидят на диване, расставляем салаты и закуски на журнальном столике. Я сажусь на руки к Лёше, обнимаю за шею и шепчу:
– Извини меня. Ну… за стрельбу. И посуду.
– И ты меня. Но предупреждаю, как только за гостями закроется дверь, настанет моё время. Во-первых, ты устроила мне воздержание, а во-вторых, я собираюсь тебя наказывать за опасные выходки, – он прихватывает зубами мочку уха и возбуждение простреливает искрами по телу.