– Жду не дождусь этого, – говорю, прежде чем выскочить из машины, которая успела припарковаться.

Водитель тоже спешит выйти. Открывает дверь со стороны Влада и начинает вытаскивать его. Дикарь как раз успевает подойти, чтобы помочь достать.

– Коль, подожди тут, отвезёшь девушку обратно.

Молчаливый водитель кивает, закрывает дверь за Владом и садится в машину дожидаться меня.

Мы же с папиным работником идём в гостиницу. Я открываю дверь, пропуская мужчин вперёд. Девушки на ресепшене смотрят на нас удивлённо, натягивают вежливые улыбки и одна из них, которая явно посмелее, произносит заученной фразой:

– Добро пожаловать, в «Рассвет на Патриарших», к сожалению, на данный момент все номера заняты, но вы можете забронировать номер на будущее. Например, у нас есть свободные в августе.

– Дамы, – мило улыбнулся Дикарь (оказывается он и так умеет!), – вам должны были позвонить и попросить приготовить номер на фамилию Королёв.

Ну вот! Всё-таки это папа позаботился и о водителе, и о гостинице.

Та девушка, что оказалась посмелее, сразу приступает к поиску нужной брони, видно, находит, потому что её брови удивлённо поднимаются вверх. Видно, не ожидала, что такой человек, как мой отец, забронирует номер в их гостинице. Я тут же гордо распрямляю плечи, а подбородок вздёргиваю вверх. Слышу громкое хмыканье и смотрю на дикаря, тот пристально следит за мной и явно веселится от увиденного. И что он только смешного нашёл?

Я никогда не капризничала, даже когда папе посоветовали няньку для меня с великолепными рекомендациями, а она мало того, что оказалась глуховатой, но ещё и жестокой. Она не пренебрегала телесными наказаниями. Так даже её я молча терпела, пока папа сам не узнал и не уволил её. А вот сейчас мне хочется позвонить папе и попросить его уволить этого мужлана, что позволяет себе наглые взгляды и хамские высказывания.

– Ваш паспорт, пожалуйста. – просит девушка за ресепшеном.

– Принцесска, будь другом, достань паспорт, он в заднем кармане джинсов.

И снова я не сдерживаюсь, брезгливо морщусь при одном лишь взгляде на эти джинсы. Дикарь громко смеётся. Наверное, его слышно во всей гостинице. Удивительно, как стёкла не задребезжали и стены ходуном не заходили. Одной рукой он удерживает Влада, другой ловко достаёт из заднего кармана паспорт и протягивает его девушке.

В этот момент вторая девушка, миниатюрная блондиночка, перестаёт удерживать вежливую улыбку и не скрывая отвращения говорит:

– Ему в таком состоянии к нам нельзя!

Какой же у неё противный писклявый голос, снова морщусь, на этот раз от раздражающего звука, скрежет ножа по стеклу и то лучше звучит.

– Молчи! – шикает на неё первая, что оформляет номер и старается совсем тихо добавить, но мы всё равно слышим: – Не лезь, пока нас не попёрли отсюда.

Она громко стучит по клавиатуре, что-то распечатывает, пока блондиночка так и стоит с приоткрытым ртом. И как она только тут работает, если совсем не умеет держать лицо.

– Ваш номер двести пять, – проговаривает девушка, и я вижу, как дрожит её рука, когда протягивает ключ-карту, которую я перехватываю и забираю себе.

– Спасибо, – расплывается в милой улыбке Дикарь, подмигивает девушке и мурлыкающим голосом спрашивает, – красавица, ты паспорт мне отдашь или решила в рабство меня взять?

– Ой! – девушка краснеет, тут же бледнеет, хватает паспорт, но пальцы её не слушаются, дрожат ещё сильнее, она роняет документ, неуклюже за ним наклоняется, поднимает и наконец, заикаясь, тихо говорит, протягивая паспорт: – из-звините.

– Ничего, бывает, – уже спокойнее говорит Дикарь. Забирает паспорт и идёт в сторону лифтов.

– Неужели так сложно нормально общаться с людьми? Что за грубый юмор? Ты девушку напугал, она чуть в обморок не грохнулась!

Меня понесло. Знаю. Просто взбесило, папа постарался, приличную гостиницу забронировал на своё имя, между прочим! А какой-то работяга позорит его. Смеет позволять себе лишнего. Да кто он вообще такой, чтобы так разговаривать с людьми.

Хам окидывает меня задумчивым взглядом, потом смотрит на двух мужчин, что тоже ждут лифт.

– В номере поговорим.

Он не повышает голоса. Я бы даже сказала, говорит тихо, спокойно, насколько вообще позволяет его бас. Но меня пробирает до костей. Именно в этом тихом и спокойном тоне столько властных нот. Так обычно говорит папа со своими подчинёнными, и они понимают его сразу, потому что знают – иначе будут последствия.

Вот и я затыкаюсь. Обрываю себя, хотя внутри меня негодование продолжает кипеть и ещё много чего мне хочется высказать. К счастью, лифт приезжает быстро, так же быстро доставляет нас на второй этаж. Я выхожу первая, взглядом ищу указатели с номерами, но, прежде чем успеваю сориентироваться, Дикарь командует, куда идти.

– Налево, и до самого конца, наша дверь третья от окна с правой стороны.

– Ты здесь бывал?

– Угу. По работе доводилось.

Я оглядываюсь, снова оцениваю его внешний вид и почему-то решаю, что он какой-нибудь строитель. Скорей всего, работал на этом объекте, а сейчас работает у папы. Может, он один из тех строителей, что делают ремонт в папином загородном доме? Прищуриваю глаза, прохожусь взглядом по мощной фигуре. Ну точно строитель! Какие-нибудь мешки с цементом таскает. И ко мне наверняка с работы приехал, вот и выглядит не пойми как.