По словам профессора, идея строительства полностью автоматизированной фабрики по производству бумажных изделий принадлежала ему и группе тбилисских ученых. В качестве полигона был выбран этот маленький остров в Черном море.

– В каком море?! – переспросил я.

– В Черном. А что вас так удивило? Поначалу этот остров был необитаемым, а потом наш институт с помощью заинтересованного спонсора приобрел его в собственность. Под моим руководством здесь трудилась целая армия специалистов. Прятать нам, в общем-то, нечего – это всего лишь целлюлозно-бумажная фабрика, хоть и необычная – поэтому никаких средств сверхзащиты мы не придумывали. Разве что пустяшную электромагнитную оболочку да простенькие оптические искажатели, чтобы со спутников не было видно всех подробностей. Ну а против любопытных туристов и прочих зевак по периметру острова стоят слабенькие психотронные излучатели, они попросту отпугивают непрошеных гостей, не позволяя им приближаться к острову.

Профессор подошел к двери, прислушался, потом повернулся и продолжил свой рассказ.

Когда строительство фабрики было завершено, за бригадой, в составе которой были инженеры, программисты и техники, прибыл теплоход. Профессору предстояло еще какое-то время пробыть на острове, чтобы проследить за пуском производства и убедиться, что фабрика работает без сбоев. Весь производственный персонал – рабочие, грузчики, механики – были роботами, или, как их называют, АМП: автоматизированный механический персонал. Не по-русски, конечно, а по-английски – Automated Mechanical Personell – хотя аббревиатура такая же. Машины так и нумеруются: АМП-1 – разнорабочий, АМП-2 – грузчик, АМП-3 – фасовщик, и так далее. Самые мощные с точки зрения начинки и технических возможностей – механики. Для них была разработана особая программа и мощный речевой аппарат. Это необходимо для того, чтобы контролировать работу фабрики, регулировать производство и отгрузку, а также следить за безопасностью.

– Та штуковина, что привела вас сюда, – сказал Абуладзе, – и есть один из пяти механиков.

Провожая бригаду специалистов, профессор вышел на причал. Одно обстоятельство немного смутило его – на палубе не было ни одного моряка, лишь голос капитана звучал из громкоговорителя, отдавая команды. Абуладзе не придал этому значения, и, когда судно отчалило, направился в свои апартаменты, которые находились прямо в его кабинете. Но возле самой фабрики дорогу ему преградил механик. Двое других зашли по бокам, а один встал сзади.

– Господин профессор, – сказал, подходя, пятый механик, – мы благодарим вас за блестяще выполненную работу. Однако для безопасности фабрики мы вынуждены переселить вас в другое помещение. Когда вы понадобитесь, мы вас пригласим.

– Какое «другое помещение»? У меня же в кабинете все управление, связь! Вы что, с ума сошли?! – воскликнул профессор, забыв, к кому обращается.

Но машины аккуратно обхватили его своими стальными клешнями и препроводили в камеру, куда впоследствии привели и меня.

– А что с бригадой? – спросил я.

– Понятия не имею! Ведь я с тех пор так и не смог связаться с большой землей. Но предчувствия у меня поганые. Эти машины держат меня, потому что я им нужен. Они меня кормят, поят, даже книгами снабдили. Вот и вас привели, чтобы мне не было скучно. Я, честно говоря, просто поражен уровнем их интеллекта, мы на такое не рассчитывали. Кстати, а как вы попали на остров? Я что-то все о своем, да о своем. Простите старика.

– Боюсь, профессор, что мое появление здесь покажется вам еще более странным, чем вся эта история с взбунтовавшимся машинами. Я с семьей приехал в Турцию…

– Как вы сказали? – удивился профессор.

– Да, вы не ослышались, в Турцию, более того – на Средиземное море. Мы поселились в замечательном отеле «Туртель» неподалеку от города Сиде. Три дня благополучно отдыхали, а на четвертый произошло нечто странное.

И я рассказал историю о неудачной попытке спасти Лялькино ведерко.

– Не может быть! – воскликнул профессор. – Они все-таки сделали это!

– Что «это»? И кто «они»?

– Они… хорошо бы понять, кто… воплотили в жизнь мою идею. Аквателепортатор! Я ведь работал над ним с две тысячи четвертого года.

– Обидно, конечно, когда двухлетний труд кто-то бессовестно крадет, – согласился я.

– Какой «двухлетний»! Я потратил на него сорок два года!

– Позвольте, но вы же только что сказали, с две тысячи четвертого…

– Молодой человек, если сейчас две тысячи сорок шестой, то сколько, по-вашему, прошло лет с две тысячи четвертого?

– Что-о-о?! – вскрикнул я. – Это же бред какой-то!

– В каком смысле? – переспросил профессор.

– Вчера было еще двадцать восьмое июля…

– А сегодня двадцать девятое.

– …две тысячи шестого!

Профессор сел на табурет и обхватил голову руками. Через некоторое время он поднялся, подошел к зарешеченному окну, потом повернулся ко мне и сказал:

– Это катастрофа! Это не просто аквателепортатор, это аквателепортатор с функцией перемещения во времени. По моим расчетам, такого эффекта можно добиться только через сто пятьдесят лет… Но они уже научились это делать!

– Скажите, профессор, а почему «аква»?

– Да очень просто! При нынешнем уровне развития науки и технологии, телепортация теоретически… или нет, видимо, уже практически… возможна только в среде, более плотной, чем воздух, но, в то же время, допускающей физическое перемещение. А такой средой, как вы понимаете, является вода. М-да! Значит, им нужны средства, финансы, и они наладили поставку бумажных изделий в ваше время.