Все изначально автоматизировано и механизировано, собственное электро, водо и газоснабжение, почти нет ГСМ, машины и техника ходят на электроэнергии, работники только высшей квалификации, все под сильнейшей охраной и защитой.

Украсть просто невозможно. Хозяйству прочили крах, а оно набирало обороты. Не то, чтобы был странным профиль – в этом регионе, с континентальным климатом, в зоне рискованного земледелия, многопрофильность хозяйства норма. Животноводство, растениеводство, птица, свои корма – ничего особого.

Хозяйство пытались прижать «силовики». Как и о чем с ними говорила Соколова, осталось тайной, но ее никто не трогал. И кое-кому этот факт мешал спокойно спать.

Только-только улеглись эти страсти, как выяснилась еще одна убийственная подробность: хозяйка странной фермы Волшебница! Каково это вам! Мало всего прочего, так еще и Волшебница, наше вам с кисточкой!

Местные колдуны и знахари (поселки ими славились далеко), пытались испробовать силу «пришлой», потерпели полное и разгромное поражение, и затаились, но не покаялись.

Впрочем, воевали с ней не все. Были и такие, что с самого начала предпочли мир войне. Соколова их уважала, не трогала – зачем нужна вражда? Она по характеру не была скандалисткой, предпочитала худой мир, чем добрую войну.

Она обладала редким и очень ценным для руководителя качеством, почти не встречающемся: ее подчиненные чувствовали себя свободно, выполняли все требования так, словно это их собственное желание. Среди сотрудников царило взаимопонимание, сотрудничество, свобода слова и легкость взаимоотношений.

Со стороны – панибратство. Но за этой легкостью в обращении стояла строжайшая дисциплина. Выйти из рамок сценария, написанных директором, было крайне опасно.

Директор была строга: давая пряник, образно говоря, на стене показывала кнут. Слова: «Я требую, приказываю», звучали крайне редко. Гораздо чаще слышалось: «Я прошу, будьте добры, пожалуйста». Отказов не следовало. И, тем не менее, принималось во внимание любое мнение, высказывание.

Это привело к тому, что все без исключения, шли к директору со своими проблемами, личными и производственными, и интересными предложениями. Внимание гарантировано всем. Поэтому работники ценили свое место, и текучести кадров не наблюдалось. Так, не прилагая особых усилий, Соколова знала все обо всех. При этом сплетен не наблюдалось, более того, сплетни пресекались в корне.

Валентина Антоновна ни с кем не боролась за власть. Просто, взяв ее однажды на себя, держала вожжи твердой рукой. Когда ее спрашивали о взаимоотношениях с местным населением, она посмеивалась:

– У нас перемирие!

Сейчас, 10 лет спустя всех этих треволнений, хозяйство из фермы превратилось в мощную агрофирму, его продукция ценится на мировом рынке достаточно высоко. Это позволило хозяйке провести второй этап, повергший все местное, и не только, население в полный ступор.

На центральной усадьбе с самого начала стоял участок примерно в 10га, предназначенный для строительства. С момента планирования и закладки фундамента этот участок тоже был распланирован.

Дело в том, что центральная усадьба размещалась на скальной гряде, и под фундамент было необходимо взрывать камень. Поэтому и были заложены все фундаменты сразу, чтоб потом не трясти постройки.

И вот на этом участке построили и открыли школу. Она-то и ввела население в полный шок и нервную дрожь. Ничего странного в том, что открылась частная школа, разумеется, не было. Странной была сама школа.

Надо сказать, что пробить и доказать целесообразность этой школы было невероятно тяжело. Однако Соколова Валентина Антоновна сумела преодолеть все препятствия, и открыла школу Волшебного Искусства.

Именно эта новость повергла в шок местных колдунов и ведьм. Ох уж, эта школа! Соколова считала, что нужно воспитать поколение людей с новым мышлением, с новым мировоззрением. Они, выходя в мир, будут вокруг себя аккумулировать единомышленников, и рано или поздно, но земляне поймут, что они – общее со Вселенной. Она мечтала о том времени, когда земля войдет в Содружество Миров, и верила, что это возможно.

Руководить одновременно школой и крупной фирмой было сложно, поэтому, передав детям исполнительную власть, оставив за собой контроль и право решающего голоса при распределении прибыли и определении направлений деятельности, она вплотную занялась школой.

В школу принимали обычных детей, здоровых физически и умственно, 10-11 лет, в пятый класс обычной школы. Дети учились параллельно в двух школах, простой и волшебной. В отделе образования потребовали представить программу и требования к учителям и ученикам. Соколова представила. Некоторые из них вызвали дополнительные вопросы.

– Почему в школе запрещено работать верующим учителям?

– Я не могу допустить, чтобы детям говорили: «Вы учитесь в сатанинской школе». Наша специфика несовместима ни с одним религиозным направлением. Я не имею права травмировать детскую психику.