– Куда теперь? Налево? Направо? – она вышла на пустую дорогу и остановилась в нерешительности.

– Я бы на твоём месте не торопился. – на камне возле обочины сидел дымчатый кот, – Одинокая девушка может стать лёгкой добычей для охотников за удачей.

Сашка едва не прослезилась от радости, увидев Филимона. Но тут же быстро смахнула с глаз слёзы:

– И как быть?

– Лучше спрятаться среди камней и дожидаться какой-нибудь крестьянской подводы. Крестьяне обычно ездят группами и вооружены топорами и вилами. С ними будет не так опасно.

Так и сделали. Ждать пришлось недолго. Завидев гружёную телегу, в окружении степенных бородатых мужиков, Саша надвинула капюшон поглубже и, выйдя на дорогу, жалобно сложила руки:

– Помогите, я заблудилась! Вы, часом, не в Меддару идёте?

– В ту сторону, но Меддара подальше будет. Как постоялый двор на пересечении двух трактов увидишь, так на юг топай.

– Можно я с вами?

– А что ж нельзя? На телегу не посадим, а по земле рядом идти запрету нет. Как же тебя угораздило заблудиться? – добродушный крестьянин протянул ей ломоть хлеба, – Голодная?

– Да… Спасибо… – она дрожащей рукой взяла у него хлеб и осторожно откусила. Только сейчас до неё дошло, что она выскочила из дома, даже не позавтракав. Марфа на скорую руку собрала ей еды в дорогу, но Сашке всё утро было не до этого.

– Эх, кто ж в сухомятку ест… – другой мужик покачал головой и, порывшись в телеге, достал крынку с туго притёртой крышкой, – На вот, молоком запей, что ли. Ты ведь не из наших мест?

– Нет… – с набитым ртом мотнула головой девушка, – К родственникам на свадьбу ехали, а я по нужде отошла и…

Мужики миролюбиво гоготнули:

– Видать, великая нужда была у тебя! Да ты не смущайся так! Мы ж не со зла!

Так, перебрасываясь словами и беззлобными шутками, они добрались до постоялого двора. Двухэтажная основательная постройка, сложенная из массивных брёвен, стояла на пересечении двух больших трактов. Под навесом на коновязи мирно дремало с десяток лошадей, с заднего двора доносился крик петуха, блеяли козы. Крестьяне, не останавливаясь, поехали дальше, махнув рукой в направлении юга.

– Меддара по той дороге, но одна дальше не ходи. – наставительно произнёс пожилой крестьянин, – Подожди здесь, может ещё кто в ту сторону поедет. Не гоже молодым девицам по тракту разгуливать. Не ровен час в беду попадёшь.

Глава 9. Благородный рыцарь

Ксандр сидел в трактире постоялого двора, бесцельно разглядывая содержимое своей кружки. Двое его верных стражей обедали за соседним столиком, не спуская с хозяина и с других посетителей внимательных глаз. И эти другие тоже косились на сурового рыцаря и его спутников. Странствующие по дорогам воины всех мастей и сословий не были здесь чем-то необычным, но этот настораживал даже видавших виды охотников за удачей. И дело было не только в его внушительного вида оружии, но и в самом рыцаре. Его необычный сиреневый цвет волос и ярко-изумрудные глаза выдавали в нём кровь морского народа. Но рыцарь не был эльфом и тем самым был ещё более опасен. Полукровки часто наследовали эльфийскую ловкость и долголетие, но сила духа, выносливость и упорство в них было от людей, в бою им не было равных. Таких воинов с удовольствием брали на службу, поручая им самые сложные задания. Но этот рыцарь точно не был наёмником. Его выдавали чёрные доспехи из тонких и гибких пластин, которые нельзя было пробить обычным оружием. Такие делали мастера из морского народа, и стоили они целое состояние. Даже самые отъявленные головорезы не рискнули бы попасть ему под горячую руку.

Граф Ксандр Аскентурийский был "дитя позора" – незаконнорожденный сын дочери графа Маддока Аскентурийского и залётного искателя приключений из народа морских эльфов, коих всегда много в портах Назимира. Однако, Маддок внука обожал. Он нанимал для него лучших преподавателей, дал ему своё имя, титул и оставил огромное состояние. Но для высшего общества Страны вечного лета, как иногда называли Назимир, этого всё равно было недостаточно. В этом южном королевстве, где всё продавалось и покупалось, высоко ценились не только деньги и власть, но и происхождение. Даже многочисленные эльфийские кланы, населявшие Назимир помимо людей, старались не допускать вне клановых браков и тщательно следили за чистотой крови и социальным статусом. Поэтому мальчика, несмотря на титул и огромное состояние деда, в обществе не приняли.

Ксандра, по праву рождения, приглашали на официальные приёмы, но всячески демонстрировали ему своё презрение. Он болезненно переносил любое унижение и, не раздумывая, выхватывал меч и наказывал обидчиков. Злые языки поутихли, но друзей молодому графу это не прибавило. Со временем Ксандр почувствовал некоторые преимущества своего положения, он стал держаться на приёмах уверенно и высокомерно, не позволяя никому даже подумать о том, что можно над ним безнаказанно насмехаться. Однако, когда пришло время выбрать для себя супругу, это оказалось непросто. Ему вежливо отказывали под уважительным предлогом, а болтливые слуги за деньги охотно сливали лазутчикам Ксандра язвительные шутки из гостиных своих хозяев. И молодой граф Аскентурийский закусил удила, теперь женитьба на высокородной девице стала для него делом принципа. И однажды ему это удалось.

Милана была сиротой и происходила из обедневшего дворянского рода. Тётка, у которой она воспитывалась, с радостью избавилась от бесприданницы. Но такая победа выглядела для Ксандра весьма сомнительной, женитьба на Милане вызвала шквал новых насмешек и пересудов у него за спиной. Свадьба была скромной, невеста тихой и бледной. Граф был равнодушен к своей бесцветной супруге. Он давно уже пристрастился украшать свои ночи яркими и раскованными девицами из многочисленных таверн в порту. Подчас, они выходили в столовую к завтраку, одетые только в браслеты или заколки, подаренные хозяином замка. Впрочем, среди них попадались и весёлые вдовушки из дворянских сословий. Ксандр был щедр и с теми и другими, поэтому недостатка с желающими оказаться у него в постели не было.