Всё-таки Брабас был уже стар и толст и, наверняка, редко сам принимал участие в драках. Если очень постараюсь, решил я, то, быть может, сумею его вымотать.

И я старался, как мог, бегая, прыгая, катаясь по настилу палубы. Да, удары всё равно прилетали один за другим, но мне всё же удавалось их смягчать или блокировать. И чем сильнее затягивался бой, с некоторым удивлением отметил я, тем лучше у меня получалось. Выходит, сработало?

Конечно, Брабас ещё далеко не выдохся, однако разница в возрасте делала свое дело. То один, то другой мои выпады достигали цели. Они не могли серьезно навредить морглу, ведь с Борком до отработки ударов мы ещё не дошли, и Брабас всё равно выигрывал, но всё же не так легко, как ему бы того хотелось. От этого пират злился всё сильнее, спешил, стремясь скорее завершить бой, и, наконец, допустил ошибку.

Я как раз упал на спину, уходя от могучего пинка, но перекатиться через голову не успел. Брабас, забыв об осторожности, взревел и прыгнул вперед с выставленными когтями. Одно касание, понял я, и кровь из меня хлынет, как из свиньи. Но прежде, чем капитан "Красных клыков" добрался до моей шеи, я успел поймать его на согнутые ноги. На этот приём я больше всего и рассчитывал, ведь один раз на тренировке с Борком он у меня уже получился. Ну, почти получился…

Через мгновение Брабас вылетел за пределы круга и упал на не сумевших из-за тесноты ни раздвинуться, ни поймать своего шефа подчинённых.

Поднялся такой крик и вой, что я чуть не оглох. Кто-то радовался моей удали, кто-то протестовал, но большинство жалело, что поединок так быстро завершился. Я поднялся на ноги, покачиваясь и хватая воздух ртом, и прежде, чем успел подумать, заявил:

– Ты проиграл! Теперь этот корабль мой!

– Размечтался, – проталкиваясь сквозь толпу морглов, зарычал Брабас. Показалось, или к его злости примешивались нотки уважения? – Эй, вы, слушайте меня! Когда прыгнем, дайте этим ублюдкам какую-нибудь посудину, и пусть валят на все четыре стороны. Главное, что деньги у нас.

А ещё через несколько часов мы с Борком уже сидели в дрянном старом катерке с захлебывающимся двигателем. Солнечная система вновь осталась в нескольких парсеках позади. Внизу расстилались моря неизвестной планеты.

– Так ты, выходит, не только наркоторговец и угонщик судов, но ещё и у своих воруешь? – сказал я, сидя прямо на полу и болезненно держась за грудь. – Как нехорошо…

– Иди в жопу, – со своей всегдашней любезностью отвечал друг.

Часть 2. Статус-кво

Глава 1. Дела семейные

Давно известно: если хочешь возненавидеть сельскую жизнь – переезжай в деревню. Очень скоро все эти милые коровки, курочки и лошадки встанут тебе поперек горла, флёр романтики исчезнет как не бывало, и на первый план выйдет суровая проза жизни.

А конкретно – тяжёлая работа с утра до вечера, вечное навозное амбре, оторванность от благ цивилизации и тоска, которую так и хочется заглушить самогоном.

Я никогда не любил поездки на лето в деревню, даже когда был совсем маленьким. Побывать в гостях у бабушки с дедушкой, конечно, замечательно, да и пару дней поиграть для разнообразия с местными мальчишками тоже неплохо. Но ведь потом-то пора и честь знать!

Однако родители всё равно оставляли меня на старшее поколение, а сами возвращались в город до августа. Слоняясь по пустырям и оврагам с деревенской пацанвой, я очень завидовал сверстникам, которым не нужно никуда уезжать. В гостях, может быть, и хорошо, но дома однозначно лучше!

Став старше, я всегда удивлялся рассказам о разных отшельниках, энтузиастах сообразной с природой жизни и любителях родовых поместий. Нет, ну, положим, свой собственный благоустроенный коттедж на берегу озера, с водой из крана и тёплым сортиром – штука неплохая. Однако речь ведь всегда шла о какой-нибудь хибаре с заткнутыми мхом щелями между брёвнами, низко нахлобученной крышей и удобствами на улице. Спасибо, романтики средневековья, но это без меня!

Мог ли я думать, что однажды попаду в целое селение таких вот чудаков, да ещё и застряну там на целых полгода?

***

Когда наше с Борком судёнышко грохнулось в мангровые заросли неизвестной планеты и стремительно затонуло, мы попали в затруднительное положение. Ни покинуть мир, ни даже подать сигнал бедствия было невозможно, и нам явно светило провести здесь остаток дней. Моргл, правда, сумел спасти бортовую аптечку, но кроме средства от облысения там всё равно ничего не оказалось.

Неделю без малого мы скитались по джунглям, острожа рыбу и воруя яйца у мерзкого вида амфибий. Развести огонь было нечем, и жрать это добро приходилось сырым. Не представляю, каким чудом нас миновали прелести дизентерии. Впрочем, надо заметить, что после ефронских рационов желудок, наверное, и подкову переварит.

А на седьмые сутки нашей робинзонады Борк учуял дым.

– Три дня подряд шли дожди, но грозы не было, – сказал друг настороженно. – Сам по себе огонь бы не загорелся. А значит, мы здесь не одни. И я пока не уверен, хорошо это или плохо. Смотри в оба и старайся не шуметь. Попробуем подобраться поближе.