— Да, я бы предположил, что это больно. У тебя довольно большая припухлость. У тебя болела голова?

— Да.

— Тошнота?

— Нет. Вообще-то, беру слова обратно. Когда я проснулся в самолете, мне стало плохо. Но решила, что это из-за кетамина, которым накачал меня Деклан.

Если врачу кажется странным, что Деклан ввел мне лекарство, от которого я потеряла сознание, он не упоминает об этом. Это, вероятно, наименее странная вещь, которую он видел, когда лечил одного из тех, к кому его приводил Деклан.

— Мушки в глазах? Какие-нибудь проблемы со слухом?

— Нет и нет.

— Признаки провалов в памяти недавно?

— Да... и, по-видимому, я упала в обморок. Но этого не помню.

— Звон в ушах или двоение в глазах?

— Нет на оба вопроса. Я умираю или как?

— Да, но через сорок или пятьдесят лет, не раньше.

По крайней мере, врач не лишен чувства юмора. Он собирает вещи и снова надевает шляпу, собираясь уходить.

— А если серьезно, каков вердикт?

— Легкое сотрясение мозга. Беспокоиться не о чем, но обязательно отдохните несколько дней. Если почувствуете еще какие-либо симптомы или головные боли усилятся, нам нужно будет провести компьютерную томографию, чтобы убедиться в отсутствии кровоизлияния в мозг. Тем временем прикладывай лед к шишке. Это снимет отек и чувство дискомфорта.

— Кровоизлияние в мозг? Звучит не очень хорошо.

— Пока беспокоиться не о чем. Поэтому, пожалуйста, немедленно сообщите мистеру О'Доннеллу, если самочувствие ухудшится.

— Я так и сделаю. Спасибо вам.

Когда врач уходит, я чувствую беспокойство, и что выбита из колеи. Поэтому, конечно, я должна отправить Деклану сообщение.

С: Доктор сказал, что я умираю.

Я расхаживаю взад-вперед, пока не приходит его ответ.

Д: Итак, моя удача наконец-то изменила мне.

С: Придурок. Не будете ли вы так любезны, зайти сюда и поговорить со мной?

Д: Зачем?

С: Мне скучно.

Д: Хотелось бы, чтобы тебе было смертельно скучно.

С: Перестань злиться на меня!

Д: Назови мне хоть одну вескую причину, почему.

Я прикусываю губу, прежде чем ответить:

Мне кажется, я напугана.

Деклан не отвечает. Не знаю, почему ожидала, что именно так он и поступит. Я расхаживаю по комнате, покусывая губу и представляя, как выглядела бы смерть от кровоизлияния в мозг, пока дверь не открывается и не входит Деклан.

Все еще держа руку на дверной ручке, он говорит:

— Если это была ложь, я открою окно и вытолкну тебя наружу.

Почему ему обязательно быть таким мудаком? Такой красивый засранец, что при мысли об этом мне становится физически плохо.

— Я никогда в жизни не болела ни дня, а теперь у меня диагностировали кровоизлияние в мозг, и у меня память отшибает, и я теряю сознание, как один из этих глупых козлов, и голова болит так, словно по ней кто-то бил отбойным молотком, и я, вероятно, умру, правда, в твоей компании. Можешь ли ты винить меня за то, что я в таких расстроенных чувствах?

Деклан прищуривается с сомнением в арктически-голубых глазах.

Я вскидываю руки в воздух.

— Я не непобедима!

— Значит, та сделка, которую ты заключила с дьяволом за право убивать короткими фразами, не включала бессмертие?

Я смотрю на Деклана, сердце сильно бьется, а гнев подкатывает к горлу.

— Знаешь что? Забудь. Возвращайся к полноценному бандитскому образу жизни, похищая невинных людей, убивая врагов и вообще делая мир еще более дерьмовым местом, и забудь, что сказала тебе только что, черт возьми.

Я разворачиваюсь и отхожу от Деклана как можно дальше, к стене с окнами на противоположной стороне комнаты. Затем стою к нему спиной, обхватив себя руками, и впервые с тех пор, как вышла из возраста, когда была толстым маленьким ребенком, над которым издевались на детской площадке, пытаюсь сдержать слезы.

Я ненавижу его за это. Никто не заставляет меня плакать.

Когда слышу, как закрывается дверь, я выдыхаю и склоняю голову, закрывая глаза и проклиная себя за проявленную слабость.