— Нет. Мы сделаем это сейчас.

Его голос звучит грубо. У него твердая челюсть. Он выпрямляется и снова переводит горящий взгляд на меня. Деклан еще мгновение держит меня за подбородок, затем опускает руку. Я чуть не сваливаюсь с кровати на пол, но ухитряюсь удержаться на ногах.

— Веди себя хорошо, — командует Деклан предупреждающим тоном. Затем поворачивается и выходит.

Врач смотрит на меня, приподняв брови. Велика вероятность, что я собираюсь съездить ему кулаком в кадык.

Все время, пока мне делают компьютерную томографию, я думаю о выражении лица Деклана, когда он обхватил рукой мою челюсть. Я никогда не видела, чтобы мужчина выглядел таким голодным. Или таким борющимся с самим собой.

Сканирование показывает улучшение состояния сгустка крови, что заставляет врача Каллахана сиять от облегчения. Меня отвели обратно в палату и накормили желе, яблочным пюре и белым рисом. Я говорю помощнице медсестры, которая приносит поднос, что у меня все еще есть зубы и толстая кишка, и прошу ее убрать еду. Затем я жду возвращения Деклана.

Но он не возвращается.

До конца дня я остаюсь одна, и лишь время от времени Нэнси навещает меня, проверяя мои жизненные показатели, чтобы составить компанию. Я пытаюсь отвлечься от мыслей о Деклане чтением, дремотой и просмотром телевизора, но ничего не помогает. Он поселился в моей голове, словно опухоль.

На следующее утро меня ждет еще одна компьютерная томография. Результаты настолько хороши, что врач говорит, что я могу идти домой.

Дом. Как будто я теперь знаю, где он находится. Моя квартира в Тахо? В Нью-Йорке с Натали? В безликой холостяцкой берлоге Деклана?

Он похитил меня и вычеркнул из привычной жизни, оставив бесцельно дрейфовать на надувном плоту без весел. Я больше не чувствую себя самой собой. У меня странное чувство, что все, что потребуется, - это одна большая волна, которая обрушится на меня, и я утону.

Когда в тот вечер меня выписывают из больницы, меня отвозит Киран. Я спрашиваю, где его босс, но в ответ получаю только пожатие плечами.

Что-то в этом пожатии плечами выбивает меня из колеи. Это чувство усиливается, когда мы сворачиваем с шоссе и начинаем ехать в противоположном направлении от центра города, где живет Деклан.

Глядя на проплывающие мимо пригороды, я спрашиваю:

— Куда мы едем?

Когда он отвечает, его голос звучит мрачно.

— Тебя заберет твой приятель.

Я поворачиваюсь к нему, сердце бешено колотится.

— Мой приятель? Ты имеешь в виду Натали? Что происходит?

— Ты едешь домой, девочка. Это все, что знаю.

Я смотрю на его напряженный профиль, чувствуя себя так, словно кто-то выбил у меня почву из-под ног.

— Значит, Деклан заставляет тебя выносить мусор, да? Ты тот счастливчик, которому выпало разгребать беспорядок, который он устроил?

Киран смотрит на меня и мягко говорит:

— Не сердись. Я мог бы сказать, что он был от этого не в восторге.

— Не был в восторге? Что ж, не дай бог, чтобы великий и ужасный босс был недоволен. А бывает время, когда он счастлив? Я думала, что отдыхающая сучья морда - это режим по умолчанию для всей его личности!

Я понимаю, что мой голос звучит слишком громко. Также осознаю, что меня трясет.

Я так зла, что вот-вот взорвусь. От меня отказываются. Даже не попрощавшись, Деклан бросает меня.

Киран благоразумно помалкивает. Следующие тридцать минут я киплю от распирающего меня гнева рядом с ним на пассажирском сиденье, пока мы едем дальше, выезжая из пригорода за город, пока, наконец, мы не останавливаемся на обочине грунтовой дороги.

Киран ставит внедорожник на стояночный тормоз, но оставляет двигатель включенным. Не говоря ни слова, он выходит и обходит машину сзади. Киран открывает заднюю дверцу, достает несколько сумок, захлопывает дверцу и идет по неосвещенной дороге.

Как только он оказывается вне поля освещения фар, в нескольких сотнях метрах от него зажигается другая пара фар. Теперь я вижу, что мы припарковались на одной стороне деревянного моста, соединяющего грунтовую дорогу. Под мостом протекает ручей. На другой стороне ждет машина.

Крепче сжимаю дверную ручку. Мое сердце колотится в груди, как барабан в джунглях.

Киран возвращается. Он устраивается на водительском сиденье. Не глядя на меня, он говорит:

— Иди.

— Что было в этих пакетах?