– Пожалуйста – ещё раз одними губами прошептала я.

Глеб тяжело вздохнул, но встал со своего места и пошел к входной двери. Я же осталась стоять в дверях его кабинета, ожидая, что сейчас произойдёт и в любой момент готовая закрыться в кабинете, будто Антон мог бы ворваться в квартиру Глеба и начать меня искать.

– Здравствуйте – открыл сосед дверь, даже не уточнив, кто там.

– Ты чего, б**ть, совсем обалдел? – С ходу начал разговор отнюдь не на дружелюбной ноте Антон.

– Чего? – я прямо слышала по интонации Глеба, в каком он находился недоумении от того, как с ним разговаривал мой муж, да и я, мягко говоря, тоже. Я до этого не слышала, чтобы он общался подобным образом с незнакомыми людьми.

– Чего слышал. Где она?

– Руки убери от двери. Я решаю, кто заходит ко мне в квартиру, а кто нет.

– Позови Дину. Пусть идёт сюда, если хочет жить.

– Мужик, у тебя похоже с головой не в порядке. Я знать не знаю, кто такая Дина. Давай, вали отсюда по-хорошему. Со мной так не надо разговаривать.

– А ты чего такой борзой? Это же ты, сосед с чемоданом?

– Ну вот, теперь и я тебя узнал. Буду в курсе, что с соседями мне не очень повезло. Мне некогда вести разговоры. – Глеб начал закрывать дверь, но глухой звук оповестил, что это ему не удалось.

– Я не договорил. Жена моя у тебя?

– Мне твоя семейка на хрен не упала никуда. Вы меня уже второй раз за два дня из себя выводите. Я тебе говорю, вали, пока цел. У меня сегодня настроение как раз кому-нибудь в морду засадить.

Антон ненавидел драки. Он хоть и был грозным и строгим, мог иногда проявить характер, но обычно, дальше болтовни дело не заходило.

Однажды они с друзьями так перепили, что начали в шутку драться. Ему засадили в этой потасовке по носу, так я два дня потом почти не отходила от него, ухаживая как за тяжелобольным.

– Кто сбросил пепельницу? – уже не так нахраписто продолжил Антон.

– Так, слушай. У меня терпения осталось вот столько. Я понятия не имею о чём ты говоришь. Иди домой, по добру по здорову. Разбирайтесь там сами в своей семье, и по возможности забудьте вообще путь до моей двери.

Глеб звучал уже натурально раздраженно. И даже я, находясь от него на расстоянии, чувствовала эти исходящие от него агрессивные волны.

Молчаливое сопение, которое последовало за этой фразой, не предвещало ничего хорошего. Я уже напряглась, готовая выпрыгнуть и разнимать драку, но всё неожиданно закончилось.

– Ладно, извини, если реально напутал. Какой-то дебил сбросил пепельницу, чуть голову мне не прошиб.

– Сочувствую, но я тут не при чём.

– Надеюсь, потому что, когда посмотрю камеры, и узнаю кто это был – закопаю гада.

– Что-то ещё? У меня правда нет времени.

Больше они ничего не сказали, и через пару секунд дверь в квартиру закрылась.

Я, услышав про камеры, стояла всё там же ни жива, ни мертва. Антон и до этого уже забрал у меня всё, что можно, а если бы узнал, что я сделала, сделал бы так, чтобы я вообще не смогла существовать. Я его знала.

– Ну, не хочешь мне ничего рассказать? – встал передо мной Глеб, скрестив руки на груди, и выгнув одну бровь.

– Он посмотрит камеры, и всё узнает. И мне конец.

– Пф-ф. Да у тебя не муж, а трепло последнее. Это он так меня запугивал, смотрел на реакцию. Очнись. Какие камеры на семнадцатом этаже!

Я, прокрутив эту мысль пару раз в голове, действительно поняла, что у него не было абсолютно никакой возможности разобраться, я была это или нет.

– Есть хоть какой-то шанс, что это была не моя глиняная пепельница, которую мне привезли в подарок из Бразилии?

Закусив губу, я виновато подняла глаза на Глеба. Про ценность самой пепельницы я как-то не подумала.

– Знаешь, тебе надо завязывать с балконами. Как-то не задались у вас отношения. Вычту стоимость пепельницы из твоих работ.

– Эй!

– Ты давай мне тут поспорь ещё, живо побежишь в подъезд за своим ненаглядным, и будешь объяснять ему что и как произошло.

– Извини.

– Что у вас произошло с ним? И как ты вообще собираешься тут работать, если не хочешь ему на глаза попадаться?

– Застала за изменой. А у подъезда сейчас он с моей бывшей подругой, женой его друга целовался.

– М-да, семейка у вас и правда, что надо. Вот я хапанул на свою голову. И чего ты стоишь?

Я даже растерялась.

– А что мне делать?

– Как что? Другу мужа звони, конечно.

17 глава

Я вопросительно смотрела на Глеба.

– Он же их обоих прибьёт, если узнает.

– А тебе кого больше жалко? Своего мужа-изменщика, или его любовницу? Хоть кто-то в этой ситуации должен быть в выигрыше. Пусть это будет муж, который узнает про похождения своей женушки, раз ты и так в курсе про своего.