Правда, на следующей неделе нас должны были пригласить в суд. Антон отказался разводиться в мирном порядке, даже несмотря на то, что у нас был с ним заключен брачный договор, и я ни на что не претендовала.

Выждав ещё минут десять, я решила хотя бы вернуться обратно в спальню, путь в которую как раз пролегал через кабинет. Я не подслушивала, просто Глеб и Кира говорили на повышенных тонах.

– Ты готов взять на себя эту ношу, если из-за развода у него снова случится инсульт? – кричала Кира. Вероятнее всего, она говорила о своём отце. Мне правда было жаль мужчину, но ставить ради него на алтарь свою жизнь я бы не стала.

– Он проживёт ещё кучу лет! Ещё пять лет назад ты говорила полгода-год. Я не могу держать свою жизнь на паузе из-за него, Кира!

– А я? Обо мне ты подумал? После стольких лет вместе! – Мне показалось, что она начала плакать, но её плач перебил смех Глеба, и я засомневалась.

– Ну хватит. Я не поверю больше твоим слезам. Это не может работать бесконечно. Ты прекрасно жила без меня где-то, вообще не вспоминала последние полтора года. Зачем я тебе? Вот что меня волнует.

– Потому что я тебя люблю!

– Нет, с меня этой лапши достаточно. Мне больше не девятнадцать. И моя любовь, к сожалению, увяла. Так бывает, если над отношениями и чувствами не работать, они проходят. Меня теперь сложно впечатлить слезами и громкими словами. Тем более, что у меня новые отношения, и новая жизнь. Без тебя.

– С этой дизайнершей? С ней ты собрался строить свою жизнь? Да ты хоть представляешь, как на тебя посмотрят, если ты с ней заявишься куда-нибудь.

– Как могут на меня посмотреть? Как на одумавшегося, который столько лет был постоянно один, и наконец-то нашел себе спутницу.

Я отошла от двери, вернувшись в спальню. Мне нужно было занять чем-то руки, чтобы поменьше нервничать от этого разговора. Поэтому я начала заправлять кровать, накрыв её покрывалом, и раскладывая красиво подушки.

Взгляд упал на мой телефон на прикроватной тумбочке.

Я подумала, что пора хотя бы мне завершить свою историю, а то мы так с Глебом никуда не продвинемся.

Я взяла телефон, и набрала слишком хорошо знакомый номер. Самое смешное, что номер Антона мне даже удалять не было смысла, ведь я помнила его наизусть.

Он ответил буквально после пары гудков.

– Алло? Я так понимаю, ты приняла решение? Я рад, что ты позвонила, знал, что так и произойдет. Тем более, слышал, что твоей маме опять нехорошо.

– Привет. Откуда ты знаешь, что маме стало хуже? Ты поэтому написал мне вчера сообщение?

– Скажем так, у меня везде есть свои информаторы. Ты что, уже успела забыть, кто я такой.

Да нет, я прекрасно помнила, кто он: изменщик и манипулятор. От его слов про маму я почти забыла о том, зачем именно звонила. Антон любил так делать: уводить тему в другое русло.

– Не важно. Это сейчас не важно, потому что я решу все свои вопросы без твоего участия. Я звоню тебе, чтобы сказать, что я к тебе не вернусь. И это окончательно. Встречаемся в суде, и я надеюсь, что нас разведут максимально быстро. Мне от тебя ничего не надо, и я надеюсь, что и ты меня оставишь в покое.

– Я так понимаю, этот твой сказал, что даст тебе денег, да? Ты такая же как все, Дина, меркантильная маленькая дрянь. А ведь у нас всё могло быть по-другому.

– Не я виновата в том, что произошло. – Я говорила твёрдо, не давая из себя делать снова жертву.

– Увидимся в суде. И тебе лучше готовиться к худшему.

Антон положил трубку, а я, несмотря на его угрозы, почему-то почувствовала облегчение. Вот и всё, скоро всё закончится.

Наполненная этой же решимостью, я пошла обратно к кабинету Глебу. Плевать, что меня туда не звали. Я постучусь, и помогу ему тоже завершить этот разговор.

Но получилось так, что я замерла у двери в кабинет прямо с поднятым кулаком, которым собиралась постучать. Потому что меня отвлекло то, куда повернула их беседа.

– Это безумие. Скажи ей сделать аборт. Если вы разойдётесь, я клянусь, я брошу свою работу, и вернусь к тебе. Мы будем жить как раньше. А ещё, знаешь, я вроде бы готова к детям. Хочу завести детей с тобой.

56 глава

Глеб за дверью не отвечал, и меня это волновало. Я снова набрала воздух в легкие, и занесла кулак над дверью, как дверь сама передо мной распахнулась, а я так и осталась с поднятым кулаком.

В дверях был Глеб, с искаженным злостью лицом. Он держал Киру за шкирку, а она брыкалась у него в руках.