Я смотрю на него завороженно. Он смотрит на меня плотоядно, словно я объект его вожделения, словно мы знакомы не две недели, словно он меня хочет.

Он наклоняется ближе. Ловлю губами его дыхание. Глаза в глаза. До дрожи. В животе что-то скручивается. Еще чуть-чуть и он касается моих губ своими.

Из меня вырывается непонятный всхлип. На какое-то время я даже перестала дышать. Вспоминаю об этом только сейчас. Он отстраняется. Но не отходит.

Стоит какое-то время и смотрит на меня. Под кожу проникает своим взглядом. А потом обходит меня и быстро, нервно уходит, хлопнув дверью.

Глава 24

Мои ноги вросли в пол. Колени дрожат. Он ведь хотел меня поцеловать. Что его остановило? Самооценка падает ниже плинтуса. Тяжесть внизу живота подкручивать, в груди щекотно. Волнение охватило меня, сердце бьется, как сумасшеднее.

Я видела желание в его глазах. Я вижу, что нравлюсь ему. Я умею различать такие взгляды. Не хочу признавать, но он мне тоже нравится. Это еще хуже. Я запуталась. Разумом понимаю, что и думать о нем нельзя, а сердце жаждет встречи с ним.

Нельз. Нельзя. Нельзя. Я скоро уеду. Забуду обо всем, как о страшном сне.

А что если в него стрелял Алекс? Если это был он, то получается ему известно, кто мне помог. Ну да, Лиана, он же не глуп. Обо всем догадался. Уверенна, что стрелял он.

Валюсь на кровать. Мысли беспорядочно лезут в голову и путают. Решаю, что со всем разберусь завтра. Нужно узнать у Мэтью, кто в него стрелял.

Проснувшись рано утром, разбитая и помятая. Пол ночи думала о нем, как касался, как дышал мне в губы. Запах его, сводящий меня с ума, взгляд, его руки. Подрываюсь с кровати, одеваюсь и иду в душ. Привожу себя в порядок, с помощью масок и массажа. Ничего вроде, смотрю в зеркало и остаюсь довольна.

Спустившись на завтрак, я застаю за столом Мэтью. Я думала, что после вчерашнего он будет меня избегать. Как делал это все время.

— Доброе утро. — поворачивает голову в мою сторону.

— Привет. — отлично, будем делать вид, что ничего не произошло. Ищу в его глазах сама не знаю что. Сожаление о вчерашнем? Или тот же взгляд, каким он вчера на меня смотрел.

— Как твоя рана?

— В норме. Жить буду. — тот же холодный голос, отстранений вид.

— Отлично.

Мне подают чашку капучино. Утыкаюсь в тарелку с омлетом. Завтрак проходит в молчании.

Мэтью.

По прилете в Нижний Новгород, проблем только увеличилось. В Лондоне скопилось дохера дел, которые нужно решать лично. Одна из головных болей-слежка за бандой наркодиллеров и контрабандистов. Величают себя кланом. Шайка ублюдков, которых разнесу в щепки. Мой город отравлять не позволю. Поймаю, как только приеду.

С братом все стабильно. Выкарабкался, ничего, каждый ошибается. Главное-он мне доверяет, прислушивается и уважает. Лечение не закончилось. Ден хоть и пару раз, как он сказал «побаловался», но подобной херни я не допущу больше. Все решу здесь и вернемся в Лондон вместе. Мать тоскует.

Да вот только хер его знает, как скоро это заварушка с ебн*тым Тихоновым закончится. Жизнь подкинула еще одно испытание в лице мелкой, белобрысой девки. Лианы. Бросить не смог. Зацепила, сучка. Беззащитная, наивная и охереть красивая.

Да так зацепила, что стал ловить себя, что думаю о ней. Взгляд к себе приковывает. Внешность ангела, наивная, острая на язычок.

Чтобы меньше херней заниматься, начал по полной загружать себя работой. На базе ночевать остаюсь.

Мда, Мэтью, как ты нах*й такое допустил? Нах*й тебе это?

Но в один вечер все же решил поехать домой, заеб*лся на базе ночевать. Зашел домой, а братец мой во всю к девчонке подкатывает свои яйца. Сука, челюсть свело, а в груди что-то неприятно зашевелилось. За*бись, подумал я тогда. Охеренная реакция для человека, который только трахать умеет. Без чувств. Окидываю их таким взглядом, что девка теряется, а брат, зараза ухмыляется.

Блондиночка перепуганная какая-то, на меня похоже реакция такая. Весь ужин на нее смотрел. Как она своими розовыми, нежными губками облизывала ложку, как она глаза свои от меня прятала. Наблюдаю как хищник за ней. Член колом стоит.

Бля, эти дни столько блондинок перетрахал. Жестко, грубо, быстро. Куда хотел. А она, сука, до сих пор в бошке сидит. Ее представляю. Но мне до боли в яйцах мало. Не получил нужной разрядки, злее только стал. Срываюсь на всех.

После ужина за мной пошла в кабинет. Потерянная, запуганная. Пробил я инфу о ней. Богатенькой наследницей была, пока батя по одному месту все не пустил. По тупости и жадности. Тихонов и воспользовался. Попользовался и продать захотел, ублюдок.

— Я хочу знать кому помогаю. Ты должна мне все рассказать. — хочу ее услышать. Знать хочу, что он ей сделал. — Умалчивание и вранье я не потерплю. — ее плечи подрагивают, кусает свои охеренные губки, а я залипаю.