Шрифт:
– Яраш! Вали на левый борт! Уйдем!
Авцей едва ли не раньше пана Войцека сообразил, чем грозит встреча с решительно настроенными грозинецкими драгунами в безлюдном месте. Даже не зная, кто такой Владзик Переступа и зачем пожаловал сюда. Теперь капитан решил спастись, уведя струг к правому берегу, как можно дальше от обрыва. Стрыпа здесь, у подножья Грудкавых гор, еще не набрала той силы, как под Хоровым и Таращей, и тем не менее сажен триста от берега до берега выходило. Из-под прицельной стрельбы выйти можно. А в воду конники не сунутся. По крайней мере здесь. Обрыв. Шеи посворачивать побоятся.
– Давай! Давай, навались! – весело, с особым куражом старшего артельщика, выкрикнул Авцей. – Уйдем целы – с меня горелка в Искоросте! Вусмерть напою, Господом клянусь!
И тут пан Войцек разглядел рядом с паном Переступой еще одного знакомца. Русоголовый с волосами до плеч и узкой полоской бороды по краю нижней челюсти, он был одет в темно-синий жупан без кричащего галуна драгун. Оружия, в отличие от размахивающих саблями и самострелами грозинчан, не имел.
Да и к чему оно ему?
Мржек Сякера!
Чародей-убийца! Заклятый враг малолужичан. Человек, спаливший столько хуторов, сел и застянков по правому берегу Луги, что его уж и человеком назвать не всякий язык повернется.
Именно из-за него начались несчастья и злоключения пана Шпары.
Пан Войцек узнал его в тот же миг, как увидел. И сразу понял, чем грозит кораблю и команде появление вражеского колдуна.
– Гапей! – закричал он, не таясь больше.
– Здесь!
– Видишь колдуна на коне?
– Ну, так…
– Сбей!
Тыковка бросил приклад арбалета к плечу, замер, выцеливая Мржека.
Чародей закричал что-то, не слышное на расстоянии, и указал пальцем на «Ласточку».
Щелкнул самострел Гапея.
Конь под Мржеком взбрыкнул, прыгнул в сторону.
– Промазал! Мать моя женщина! – выругался стрелок. – Арбалет!
Ендрек встрепенулся и вдруг осознал, что не может не участвовать в этом бою. Его друзья здесь, на этой стороне. А там – враги. Хладнокровные и жестокие. Которые даже не спросят его, кого из претендентов на престол он в душе поддерживал. Отправят на дно, потому что не в привычках Мржека Сякеры оставлять живых свидетелей своих бесчинств.
Студиозус быстро, как только вышло, зацепил тетиву арбалета «козьей ногой», потянул на себя. Кинул бельт в желобок и протянул оружие Гапею.
В этот миг на палубу обрушился просто дождь коротких толстых стрел. Граненые бельты звенели, втыкаясь в доски палубы и бортов, и по-особенному кровожадно чмокали, находя человеческое тело.
В числе первых погиб кормщик Ярош.
Авцей бросился вперед, подхватывая выпавшее из его рук рулевое весло. Навалился всей тяжестью, дрыгая ногой от напряжения.
– Это… Того… Дай мне… – Огромные ладони Лексы легли поверх сухих пальцев капитана.
В ответ выстрелили Юржик, Грай и снова прицелившийся Гапей.
Двое драгун вылетели из седел.
– Язвы Господни! – Тыковка аж подпрыгнул, топая по палубе каблуками сапог. – Его стрелы вроде как огибают!
– Колдует, сука! – согласился пан Войцек, знакомый с уловками чародеев не понаслышке. Даже не слишком опытный Радовит мог выделывать и не такие штуки. Чего же ожидать от Мржека, которому самое малое лет восемьдесят, а то и сто? – Дай мне самострел!
Ендрек сунул ему в руки заряженный арбалет, сам схватил другой, принялся натягивать витой шнур тетивы.
Грай подбежал к борту, припал на одно колено, некстати поминая Хватаново: «Дрын мне в коленку!» И вдруг нелепо подпрыгнул, дернулся всем телом, упал навзничь, отбрасывая самострел.
Не помня себя, медикус бросился к раненому. Марая штаны, последние два аршина проехал по палубе, подхватил голову порубежника, приподнял, осторожно поддерживая.
Граненый штырь торчал у Грая из груди на ладонь ниже левой ключицы. Ушел почти весь. И то верно – что бельту жупан, когда он кольчугу запросто прошивает?
Но порубежник еще жил. Застонал. Приоткрыл глаза.
– Ты как? – Глупее вопроса трудно придумать, но Ендрек ляпнул первое, что пришло ему на ум.
– Ху… до… – выдохнул Грай. На губах его запузырилась кровь. Так и есть, легкое пробито. Не жилец.
– Ты погоди, я тебя перевяжу… Подлатаем…
– Не… на… до…
Похоже, опытный воин прекрасно осознавал тяжесть своей раны.
– Как не надо? Надо!
Грай поманил пальцем, чтоб студиозус наклонился поближе. Прошептал ему в ухо: