Пьянство. О, это нескончаемая тема! О пьянстве русского человека кто только не писал! А. К. Толстой, приближенный к Николаю I, поэт и писатель, известный моим современникам как автор слов к чудесному романсу «Колокольчики мои, цветики степные…», еще является и автором стихотворения «Богатырь», в котором приходит к выводу, что если кто и победит могучую Россию, так это только пьянство. Об этой напасти писали и Л. Толстой и А. Чехов. А в наши дни другой гигант русской мысли М. С. Горбачев, имевший в отличие от вышеупомянутых еще и огромную политическую власть, дал пьянству бой! Кто победил – все знают.

«Общественная нравственность Древней Руси исключала пьянство из числа пороков: оно было улегитимизировано общественным сознанием. Русский пьет и с горя, и с радости; и перед делом, чтобы дело живое кипело, и после дела, чтобы отдых был приятнее; и перед опасностью, чтобы море было по колено, и по избежании опасности, чтоб веселее было бахвалиться. У русского человека много пословиц в пользу пьянства: пьяный проспится – дурак никогда; пьян да умен – два угодья в нем, и т. п.». Это «неистовый Виссарион» – Белинский. Понятно и доходчиво объяснил классик, «но разве от этого легче», – подытожил наш современник В. Высоцкий.

Веками угнетаемые самодержавием, опричниками всех времен, крепостниками-помещиками, бюрократами всех времен, иноземными захватчиками всех времен и даже народов, русские люди формировали, взращивали и закаляли свой национальный характер, который и позволил им преодолеть порою, казалось бы, непреодолимые исторические зигзаги и сохранить свою неповторимую самобытность.

«Русский человек того времени, если имел достаток, то старался казаться беднее, чем был, – боялся пускать свои денежки в оборот, чтобы разбогатевши, не сделаться предметом доносов и не подвергнуться царской опале, за которую следовало отбирание всего его достояния на „государя“ и нищета семьи», – это Н. Костомаров о XVI веке.

А разве в наше время не так? Как будто политолог по НТВ изрек. У нас в XXI веке есть мощные СМИ, радио – «говорящая голова в ящике», и есть Интернет. Думать не надо, и понимать не надо; за тебя все поймут, разжуют и в мозги вложат.

Конечно же, научно-технический прогресс не остановить! Лично мне вполне хватало для понимания сути вещей книг, то есть печатного слова. А еще лучше непечатного. Так доходчивей. Как сказал мой современник, соотечественник и, видимо, единомышленник: «Давно пора, ебена мать, умом Россию понимать!» Жаль только, что не единоверец.

Теперь о просвещении, воспитании, образовании, международном обмене опытом. Уже упоминавшийся Д. Флейтчер, в том же письме доносит своему правительству, что для «развития своих природных способностей россияне могли бы заимствовать от поляков и других соседей своих, но уклоняются от них из тщеславия, предпочитая свои обычаи.

Отчасти причина этому заключается в том, что образ их воспитания (чуждый всякого основательного образования и гражданственности) признается их властями самым лучшим для государства и наиболее согласным с их образом правления, которое народ едва ли стал бы переносить, если бы получил какое-нибудь образование и лучшее понятие о Боге, равно как и хорошее устройство.

С этой целью цари уничтожают все средства к его улучшению и стараются не допускать ничего иноземного».

Напомню: это писалось во второй половине XVI века. Изоляционизм – явление не только русское, оно скорее азиатское. Вспомните Великую Поднебесную, Страну Восходящего Солнца и т. п. В конце XX века доморощенные российские демократы бросились перенимать западный опыт – европейский и особливо американский образ жизни. Опять крайности. А народ-то русский веками так и пребывал в раскоряченном состоянии между Европой и Азией: кто-то большую часть жизни проводил в Европе (дворянство), а кто-то (в основном рабы-крестьяне) – в Азии. Но жить-то надо! Вот они приспосабливались и выживали. С одной стороны – рабское смирение перед господами, а с другой стороны – упрямое, неистребимое желание сделать по-своему, «как хотца», то есть фига в кармане всегда была наготове.

Известен случай, очень точно характеризующий психологию русского крестьянина, его отношение к насильственным формам управления. Власть, встречая человека своевольного, пассионарного, как сказали бы сейчас, должна была принудить его к порядку строгими, насильственными методами.

В Петербурге весною таял лед на Неве, и переходить реку по льду было опасно. Градоначальник распорядился поставить полицейских на берегу Невы и запрещать переход по льду. Какой-то крестьянин, несмотря на крики городового, пошел по льду, провалился и стал тонуть. Городовой, рискуя своей жизнью, спас его от гибели, а крестьянин вместо благодарности стал еще упрекать его: «Чего смотрите!» Городовой говорит ему: «Я же тебе кричал». – «Кричал, кричал! Надо было в морду дать!» Это история из XIX века, напечатана была в «Петербургских ведомостях».

Сейчас век XXI-й. Сколько народу тонет на Москва-реке во время подледного лова. А по всей стране? Ведь порядок охраняют не городовые. А спасатели на моторных лодках, мотосанях со специальным оборудованием. А придурки как ходили 200 лет тому назад по льду, так и ходят сейчас. Утонут? Так ведь «рыбки захотелось!» Русское «авось» в наших людях заложено на генетическом уровне.

Особой отличительной чертой русского национального характера почти вся великая русская литература называет неразрывную связь с Богом (Гоголь, Достоевский, Толстой, в меньшей степени – Пушкин). Так, например, Достоевский находит синтез и завершение всех добрых свойств русского народа в его христианском духе. Нелепо, конечно же, отрицать такие черты русского характера, как доброту, человеколюбие, душевность, трудолюбие, искренность, стремление к «горнему», а не к «дольнему», многотерпение, и т. д., то есть те его качества, на которых зиждется практически вся русская классическая литература. И главное: если не пренебрежение, то отнюдь и не обожествление таких ценностных категорий, как частная собственность и власть. Я имею в виду не отдельных личностей, а русских людей в массе своей, как нацию.