Яли открыла ладонь, в ней лежала жемчужина магатама редкого нефритового оттенка с дырочкой и острым закругленным кончиком. Она взяла ее и начала рассматривать направив на солнце, и тут лучи солнца прошли сквозь нее и словно проделись как нити в ушко иголки. Магатама вынырнула из рук девочки и начала тихо переливаясь продолжать ткать узорчатый ковер, протягивая нитки и основы и утка, скользя то вдоль, то поперек, вышивая какой-то только ей известный узор.

Яли тем временем присела передохнуть и подкрепиться подаренным рисом.

Солнце зашло и магатама вернулась в руки девочки, на небе взошла Луна. Яли снова направила магатама теперь на ночное светило, и снова нити теперь лунного серебряного света стали тянуться к бусине как к ткацкому челноку.

Хэнъэ богиня Луны спустилась к девочке по лунным нитям-струнам, рядом с ней прыгал белый зайчик.

– Вижу солнца много в твоем ковре, рукодельная Яли, ты смотрела на мой Лунный дворец, чтобы добавить серебряных нитей Луны, девочка?

Яли признательно поклонилась Лунной Богине. Хэнъэ протянула руку к нефритовому зайчику, и тот передал ей наконечник стрелы, богиня протянула его Яли.

– Плети своё полотно, девочка, и пусть в нём будут собраны все нити, краски и узоры мира и истории богов.

Яли убрала жемчужину и взяла наконечник, Ханъэ бесследно растаяла в воздухе вместе с зайчонком.

Лунные нити сплетались и тянулись за наконечником, снова узор ковра пел свои песни, снова плёлся неведомый доныне узор.

А Яли глядя на это, незаметно уснула под ивовым деревом.

Ветви ивы шелестели,

Яли сны тихонько пели

Вы клубочки не плетитесь

А спокойно спать ложитесь.

И с новой луною сменяется дева,

История были слагает.

Под полной луной без конца и предела

Свет лунный узлы заплетает.

Пока она спала ветви деревьев продолжали выплетать узор, добавляя туда ночную паутину с росой и продевая лунные лучи ,золотой клубок катался и словно дирижировал происходящим, иногда перекатываясь по волосами спящей Яли.

Когда лунная дорога пролегла через три дерева, на поляну, где словно невидимыми руками прялся ковёр, бесшумно ступая вышел огромный белый волк Оокути-магами. К нему тут же подкатился золотой клубок, закатившись по лапе на холку и голове, и занырнув в одно ухо, выкатившись из второго, клубок деловито покатился обратно к ковру. Следом за волком на поляну начал выползать белый туман. Волк взглянул на него.

и окинув взглядом поляну, прядущийся ковер и спящую девочку, молча развернулся и ушёл обратно в чащу леса. Туман послушно последовал за ним.

Утром Яли проснулась и увидела, что ковер уже превратился в ковровую дорожку и все продолжает прястись, заданные ею ритм и узор, ткались сами, как на невидимом станке.

дорожка уходила вниз, то петляя, то обматывая или накрывая кусты, травы, кочки и деревья.

Сложив в корзинку свои нехитрые пожитки, Яли пошла вниз к реке, по сотканной дороге, впервые она уходила за границу леса.

Только ступив на дорожку, Яли почти в самое ухо услышала жалобный, но требовательный писк – А меня ты взять не забыла? Я, между прочим, всю ночь трудился не покладая хвоста!

Между стеблями и листьями высокого чертополоха и веток деревьев висел и пытался вырваться запутавшийся в них золотой клубок.

Яли аккуратно распутала хвостик его нитки, тот тут же замотался обратно вокруг клубка, клубок облегченно вздохнул и прыгнул в корзинку.

– Ну чего стоишь, раз пошла, то иди.

– Деловой какой, Яли улыбнулась и потрепала клубок по круглому боку, словно по ребенка по макушке.

Когда Яли смотрела сверху на руку, с обрыва она казалась такой близкой и маленькой, но спускалась она долго, дорожка витиевато плелась, и Яли чудилось, будто она порою идёт по ней вверх ногами, или по сторонам и стенам, как в тоннеле. Было совершенно непонятно, сколько времени она шла, дорожка вилась только ей одной ведомыми законами, свет просвечивал сквозь узоры, как через листву, создавая причудливую игру света, цвета, воздуха, листьев и теней. Яли шла как в туннеле, и вот в конце его сначала зашумела, а потом уже и появилась река и небо и трава. Клубочек незаметно прокатился по рукаву и заплелся хитрой заколкой-сеточкой в волосах. Конец дорожки прямиком шёл в воду. Река текла медленно и величаво, голубая прозрачная вода сверкала в лучах солнца, но ничего не отражала. Яли медленно подошла почти к самой воде, как из кустов выпрыгнул и перегородил ей дорогу мальчишка. На вид ему было где-то около лет десяти, он был покрыт лягушачьей кожей, между пальцами растопыренных ладоней были перепонки, нос был похож на птичий клюв, а туловище опоясывал, словно доспехом, панцирь словно черепахи. Голова парня тоже выглядела странно, но не успела Яли её как следует разглядеть, как мальчишка толкнул ее и грозно прикрикнул:

– Тебе кто разрешил в мою реку входить? Я – водяной и хозяин этих мест, и тебе девчонка нельзя на тот берег. Не для тебя он. А если хочешь пройти, то придется тебе отдать мне что-то. Что у тебя есть ценного? Ковер твой уже и так мой, ведь что в мою реку попало, то пропало.

Мальчишка склонил голову на бок и пристально смотрел в глаза Яли, словно заглядывая ей в сердце.

–Не помнишь кто ты и откуда? Интересно. Из прядильщиц, значит, и с Богинями уже познакомиться успела. Всё равно! Не пущу без даров мне! А что это у тебя в кармане?