" Привет, это Руслан. Как ты там? Все хорошо, не обижают? Если что, говори сразу Бахтияру, он всё разрулит".
– вдруг высветилось уведомление о новом сообщение в мессенджере. Незнакомый номер, но ведь у него могли и забрать телефон. Неизвестно, где он сейчас вообще. Что с ним.

"Все хорошо. Я могу набрать?"- написала сообщение, но тут же удалила последнее предложение. Если он сам не набрал, значит, нельзя или не хочет. Отправила, уже сожалея о том, что вышло довольно сухо, возможно даже несколько грубовато.

"Я очень переживаю. Что с тобой, где ты? Все нормально? Когда ты приедешь"- набрала, и, закрыв глаза, нажала " отправить", чтобы не передумать.

"Все будет ок, я буду завтра или послезавтра. Заберу тебя и остальных обратно."- прилетело сообщение через пару минут. Я точно школьница ещё несколько раз перечитывала, умилявшись тому, что он написал обо мне отдельно.

"У тебя точно всё хорошо? Я очень волнуюсь. Скажи, пожалуйста, только правду"- ответила, пытаясь хоть что-то узнать.

"Я же сказал, все нормально. Недоразумение небольшое, на переживай"- прилетел шаблонный ответ. Разозлившись, выругалась. Я ведь действительно переживаю, а не для галочки спрашиваю, лишь делая вид, что мне не всё равно.

"На тебе сейчас тот охренительный бюстгальтер?"- пришло ещё сообщение, пока я набирала ответ. Замявшись, стёрла ответ, не зная, что делать теперь . А вдруг, все же, это не Руслан? Обмениваться такими сообщениями с посторонними? Вдруг это кто-то решил над ним поиздеваться засчет меня?

А, если даже и Руслан, то....Ну не могу я так, сходу, измениться. Это молодые красивые девочки могут и фото в кружевном комплекте сделать, а я ...Как там про " свиное рыло" и " калашный ряд"?

Тут же расстроившись, отложила телефон, предварительно поставив на беззвучный. Вот самое лучшее решение. Скажу, что уснула или позвали куда-то, если окажется, что это всё же Агаев.

42. Арсений Дмитриев

Оксана лежит вся в проводах, маленькая, хрупкая и бледная. Я, сжав руки в кулаки, подхожу ближе. Сердце обливается кровью, когда вижу её такой. Дочь, в которой так и плескалась жизнь. Моя девочка, что жадно спешила взять от этой жизни всё. Умная, красивая, утонченная, молодая. А сейчас передо мной- уставшая от жизни женщина с сетью мелких морщинок на лбу, у глаз, в уголках рта. Почему-то особенно душу режут темные волосы, у самых корней - моя Оксана всегда следила за собой, обожая платиновый блонд, как она называла свой цвет волос, ездила к стилисту не реже раза в две недели. А сейчас моя девочка будто устала, сошла с дистанции, перестав следить за собой, перестав радоваться жизни...

Я обещал Алле, что выращу нашу дочку в любви и заботе. Что смогу дать ей то лучшее будущее, о котором мы с Аллой мечтали. И я не смог. Не справился.

Выхожу из палаты, замечая, что охраны на своих обычных местах, у двери, нет. Да и странно тихо в этом крыле, даже датчиков писк не слышен из других палат. Подхожу к стойке, где обычно дежурит пара медсестер - и там никого. Достаю телефон, чтобы набрать охране.

– Арсений?- голос, которого я никак не могу слышать. Это было просто... невероятно. Невозможно. Мой старший брат, с которым мы не виделись почти тридцать лет. Поднимаю глаза- это действительно Кирилл. Загорелый, можно одетый, с лёгкой сединой в волосах, еле заметными морщинами- уже не тот лихой красавец, что раньше. Но это Кирилл.

– Ты как здесь?- только и могу спросить, прежде чем опереться на стойку, жадно глотая воздух. Кирилл тут же подхватывает меня, помогая дойти до дивана в зале ожидания. Затем приносит мне стакан воды, требуя, чтобы я пил маленькими глотками.

– Как она?- задаёт вопрос, усаживаясь рядом. Я развожу руками. Никак. Надежда, что она выкарабкается, небольшая. Но моя Оксана- сильная девочка.

– Зачем ты приехал?- со злостью отставляю прозрачный пластиковый стаканчик на стол, брызги воды летят на его деревянную поверхность.

– Я должен был.- коротко отвечает Кирилл, глядя куда-то впереди себя, в стену за медицинским постом.
– Она просила.

И мы оба понимаем, о ком идёт речь. Он имеет в виду Аллу, мать Оксаны и мою бывшую жену. Вернее, мою жену. Я не разводился, лелея надежду, что Алла одумается, что вернётся ко мне и дочери, которую так бессердечно бросила ещё в младенчестве. Но она предпочла жить на чужбине, вдали от Родины, вдали от семьи...Иногда, стоило мне перебрать с алкоголем и воспоминаниями, накатывающими на меня одинокими вечерами, я злорадствовал, считая, что так ей и нужно, предательнице! Она лишена радости видеть первые шаги дочери, видеть её успехи в школе, институте. Разделить с ней переживания по поводу неудавшейся первой любви....

Самое горькое во всем этом было то, что человеком, с которым она сбежала, был мой родной брат.

– Надо же, материнские чувства в ней проснулись? Это когда же? Вчера или сегодня? Может, эта тварь на наследство надеется?!
– вдруг осенило меня.- Считает, что Ксюша не выкарабкается, а за ней и я сдохну, не выдержав!?

Вскочив с дивана, дрожащими пальцами стал набирать номер охраны. Пускай этого урода вышвырнут отсюда!

– Передай этой суке, что она нам никто!- заорал, не сумев набрать номер, цифры сливались перед глазами. Я бросаюсь к предателю, чтобы лично выпроводить его отсюда. Но Кирилл лишь устало поднимает голову: