Хамм. Даже попрощаться не придешь?

Клов. Уж не знаю, не знаю. (Пауза.)

Хамм. А вдруг ты просто умер у себя на кухне?

Клов. То на то и выйдет.

Хамм. Нет, а как же я узнаю, что ты просто умер у себя на кухне?

Клов. Ну... провоняю же я в конце концов.

Хамм. Ты и так воняешь. Весь дом трупом пропах.

Клов. Весь мир.

Хамм (сердито). К черту мир! (Пауза.) Ну, придумай что-нибудь.

Клов. Что?

Хамм. Что-нибудь, что-нибудь. (Пауза. Сердито.) Ка­кую-нибудь комбинацию!

Клов. A-а, ладно. (Начинает расхаживать туда-сюда, ус­тава взгляд в пол, заложив руки за спину. Останавливает­ся.) Ноги болят! Сил нет. Скоро думать не смогу.

Хамм. И уйти от меня не сможешь.

Клов снова начинает ходить.

Ты что делаешь?

Клов. Комбинацию придумываю. (Ходит.) Ага! (Оста­навливается.)

Хамм. Мыслитель! (Пауза.) Ну?

Клов. Погоди. (Поразмыслив. Не очень убежденно.) Ну...

(Пауза. Более убежденно.) Да. (Поднимает голову.) При­думал! Я будильник заведу. (Пауза.)

Хамм. Может, я сегодня не в ударе, но...

Клов. Ты свистишь. Я не прихожу. Звонит будильник.

Я далеко. Будильник не звонит. Я умер. (Пауза.)

Хамм. А он ходит? (Пауза. Нервно.) Ходит этот будиль­ник?

Клов. А чего ему не ходить-то?

Хамм. Ну, оттого, что слишком много ходил.

Клов. Да он и не ходил почти что.

Хамм (сердито). Ну, оттого, что слишком мало ходил!

Клов. Пойду погляжу. (Уходит. Игра с платком. Звон будильника за кулисами. Входит Клов с будильником. Под­носит его к уху Хамма, включает звонок. Оба слушают звонок до конца. Пауза.) Мертвого разбудит. Слыхал?

Хамм. Еле-еле.

Клов. Конец — прямо неслыханный!

Хамм. Предпочитаю середину. (Пауза.) Успокоительное не пора принимать?

Клов. Нет. (Идет к двери. Возвращается.) Уйду я от тебя.

Хамм. Пора рассказать мою историю. Хочешь послушать мою историю?

Клов. Нет.

Хамм. Спроси у отца — хочет он послушать мою исто­рию?

Клов идет к бакам, поднимает крышку, заглядывает в бак Нагга. Пауза. Клов распрямляется.

Клов. Он спит.

Хамм. Разбуди.

Клов наклоняется, будит Нагга звоном будильника. Не­разборчивое бормотание. Клов распрямляется.

Клов. Он не хочет слушать твою историю.

Хамм. Я ему конфетку дам.

Клов наклоняется. Неразборчивое бормотание. Клов рас­прямляется.

Клов. Он хочет драже.

Хамм. Он получит драже.

Клов наклоняется. Неразборчивое бормотание. Клов рас­прямляется.

Клов. Он согласен. (Идет к двери.)

Появляются руки Нагга, вцепившиеся в края бака. Потом появляется голова. (Клов открывает дверь, возвращается.) Ты веришь в за­гробную жизнь?

Хамм. Моя жизнь такова от рожденья.

Клов выходит, прикрывает за собой дверь.

То-то. Проняло.

Нагг. Я слушаю.

Хамм. Гнус. Зачем ты меня сделал?

Нагг. Откуда же я мог знать...

Хамм. Что? Чего ты не мог знать?

Нагг. Что это будешь ты. (Пауза.) Ты дашь мне кон­фетку?

Хамм. После прослушивания.

Нагг. Клянешься?

Хамм. Да.

Нагг. Чем?

Хамм. Своей честью. (Пауза. Оба смеются.)

Нагг. Две штучки.

Хамм. Одну.

Нагг. Одну мне и одну...

Хамм. Одну! Замолчи! (Пауза.) Так на чем я остановил­ся? (Пауза. Мрачно.) Кончено. С нами все кончено. (Пауза.) Почти кончено. (Пауза.) Скоро не будет голоса. (Пауза.) Стучит, стучит в голове.

Подавляемая веселость Нагга.

В одном и том же месте. (Пауза.) Может быть, маленький сосудик. (Пауза.) Маленькая артерия. (Пауза. Одушев­ляясь.) Ну ладно, так на чем я остановился? (Пауза. Повествовательным тоном.) Незнакомец медленно прибли­жался ко мне, он полз на четвереньках. Удивительно блед­ный и худой, он был, казалось, на грани... (Пауза. Обыч­ным тоном.) Нет, это уже было. (Пауза. Повествователь­ным тоном.) Установилась долгая-долгая пауза. (Обычным тоном.) Красивое место. (Повествовательным тоном.) Я невозмутимо набил трубку — пенковую трубку... зажег ее... скажем, с помощью серной спички, сделал несколько затя­жек. А-ах! (Пауза.) Говорите же, я вас слушаю. (Пауза.) В тот день был страшный холод, ноль на градуснике. Но так как был канун Рождества, в этом не было ничего... ни­чего удивительного. Погода соответствовала календарю, как нередко случается. (Пауза.) Нуте-с, каким же ненастным ветром вас сюда занесло? Он поднял ко мне лицо, все черное от грязи, смешанной со слезами. (Пауза. Обычным тоном.) Недурно, сойдет. (Повествовательным тоном.) Нет-нет, не смотрите на меня, не смотрите на меня! Он опустил глаза, бормоча что-то, по-видимому, в свое оправ­дание. (Пауза.) Я очень занят, сами понимаете — празд­ник. (Пауза. С нажимом.) Какова причина вашей навяз­чивости? (Пауза.) В тот день, помнится, было яркое-яркое солнце, пятьдесят по гелиометру, но оно уже сади­лось... спускалось в... страну мертвых. (Обычным тоном.) Красиво. (Повествовательным тоном.) Но довольно же, не мешкайте, представьте без отлагательств ходатайство ваше, ибо меня ждет бездна дел. (Обычным тоном.) Каков язык! Ну вот. (Повествовательным тоном.) И тут-то наконец он решился. Речь идет о моем ребенке, сказал он. Ай-ай-ай, о моем ребенке. О моем мальчике, прибавил он, словно пол мог иметь тут значение. Откуда он сам? Он назвал какое-то захолустье. Чуть не полдня на лошади. Не хоти­те ли вы этим сказать, что там до сих пор еще есть насе­ление? Нет-нет, ни души, не считая его и ребенка — если тот существует. Так-так. Я осведомился о ситуации в Кове, по ту сторону пролива. Полное безлюдье. И вы думаете, я вам поверю, будто вы бросили там своего малыша, да еще живьем? Ну, знаете ли. (Пауза.) В тот день, помнится, был страшный ветер, сто по анемометру. Он вырывал с кор­нем мертвые пихты и уносил... прочь. (Пауза. Обычным то­ном.) Тут не дотянуто. (Повествовательным тоном.) Ну­те-с, говорите, чего вам от меня надо, мне пора украшать елку. (Пауза.) Короче говоря, в конце концов я заключил, что он просит у меня хлеба для своего ребенка. Хлеба! Обыкновеннейший нищий. Хлеба? Но у меня нет хлеба, он вреден для моего желудка. Так. Тогда, может быть, немного зерна? (Пауза. Обычным тоном.) Сойдет. (По­вествовательным тоном.) Зерно у меня действительно есть. В моих закромах. Но пораскиньте мозгами. Я дам вам зер­на, килограмм, ну, полтора килограмма, вы отнесете его своему ребенку и сварите ему — если он еще жив — горшо­чек кашки.