Она сноровисто встала на кровати на четвереньки, подложив под пузо подушку. Явно большой опыт уже. Ну а платьице и снимать не надо, и так всё доступно.

— Развлекайтесь, я обедать, — махнул рукой я.

Надеюсь, Петра оставила там хоть немного картошки и колбасы. А то искать столовую мне лениво.

— Ты нас оскорбил, Соловей, — попытался преградить мне путь один из парней.

И тут же получил в челюсть с левой, чего явно не ожидал. И следом взмахом чёрного меча я рассёк рапиру в его руках вместе с ножнами.

— Ты на кого рыпнулся, пацан? — рявкнул я ему в лицо, ухватив за волосы на затылке. — Тебе до огра далеко. Я тебя одним ногтем раздавлю. Как вошь.

Услышав журчание, я отшвырнул подальше обмочившегося с перепугу паренька. Слабенькие нервы. А мочевой пузырь и того слабее.

— Панин, ты чего это? — выпучил глаза второй. Ага, значит, вот он Обухов.

— Аха-ха, — расхохоталась Орлова. — Пошли вон, оба, щенки. Соловьёв, я вся твоя! Возьми меня!

Она приподнялась, сдёргивая лиф платья и обнажая большую грудь. Скорее всего, уже налившуюся от молока. Или всё-таки ещё рано?

— Да нет, спасибо, — покачал головой я. — Я даже общественные душевые не люблю. Не говоря уж…

— Я, по-твоему, общественный туалет, что ли?! — в бешенстве взревела девушка, сев на кровати.

Между её ладонями сверкнула молния. Ну, её триггер явно связан со всем, что тут сейчас происходит, так что сил должно быть много.

— А вообще-то похоже, — подал голос Обухов. — И в прошлый раз ты разрешила…

Сорвавшаяся с ладони девушки молния досталась ему, отбросив к стене и спалив китель спереди вместе с рубашкой. Но вроде дышит. Хотя в медчасть бы отправить неплохо, вон кожа на груди тоже покраснела от ожога.

— Не надо, — я покачал одновременно головой и поднятым чёрным мечом. — Ты тоже не огр.

— Да я этих огров сейчас целое племя сжечь могу, — некрасиво скривила губы девушка.

Её наэлектризованные волосы приподнялись, встав чуть ли не дыбом над головой. И даже в глазах мелькали искры. Она встала и, придерживая одной рукой живот, прошла к тумбочке. Резким рывком выдернула верхний ящик, достала из него большой молочно-белый неровный кристалл. Положив его на тумбочку, взялась за него обеими руками. Волосы медленно опустились, расправились по плечам, искры по ним бегать перестали. А кристалл налился синевой.

Я заметил, что ящик весь заполнен белыми кристаллами разного размера и формы. Явно необработанные. И одного кристалла Орловой не хватило, чтобы слить всю накопленную энергию. Когда она закончила и обернулась, то снова зазывно улыбалась и облизывала губы.

— В чём твой триггер? — всё же не удержал любопытства я.

— А у меня их, похоже, несколько, — криво усмехнулась девушка. — И ты почти всё видел. А твой — быть благородным героем, что ли?

— Не-а, — отмахнулся я. — Я пою. Всё остальное просто хобби. А тебе я могу дать пару советов, как увеличить воздействие с минимумом усилий. Уж не знаю, понравится тебе такое или нет… Кажется, да.

Она рассмеялась, слегка истерично.

— Я свой восемнадцатый день рождения сбежала праздновать в деревню, в кабак, — поведала девушка. — Деньгами сорила, всех угощала. Но местному мужичью показалось, что дармовой выпивки мало. Надо ещё и аристократку попользовать. Всей толпой. И по-всякому. Ну и… Нету больше той деревни.

М-да, похоже, моды прорабатывать свои психологические травмы с психологом, в этом мире не возникло. Хотя тут уже скорее психиатр пригодился бы. Но вместо этого травмы становятся для магов триггерами.

Это что, получается, Демьяну кто-то сказал, что он ужасно поёт, и парень так обиделся и расстроился, что пение стало триггером? Или всё же триггеры возникают по разным причинам?

— Но тебе ведь это и понравилось. Совсем чуть-чуть. Где-то в глубине души. В тёмном уголке, — протянул я.

Шагнул вперёд и положил ладонь ей на горло. Сильно не сжимал, душить не пытался, но держал крепко. И почти сразу же в глазах Орловой снова засверкали искры, а грива волос начала вздыматься от статического электричества. Я убрал руку и отступил на шаг.

— Соловьёв! Да мы с тобой так сможем накопители тоннами заряжать! — воскликнула она, снова бросаясь к тумбочке. — А уж если ты меня…

— Нет, — перебил я. — Этого не будет. Я не хочу. Просто скажи своему Потапу, чтоб был с тобой посуровей. Он взрослый мужик, военный. Сможет.

— Как сказать? — пробормотала девушка.

— Словами через рот! — рявкнул я.

Тем самым вызвав новую волну всплеска статического электричества.

— Ох… — застонала Орлова. — Я чуть не уписалась. И ноги не держат. Соловьёв…