В общем, развез всех по домам и сам вернулся. Есть не хотелось. Принял душ, почитал перед сном Диккенса и уснул.

Утром пробежка. Потом завтрак. Благо Наташа наготовила столько, что одному мне еще на пару дней хватит. В школу я приехал немного загодя. Все-таки машина позволяет экономить время. И когда я направился в тренерскую, меня перехватила по дороге Серафима Терентьевна. Что она делает в школе в такую рань? С ее невнятной должностью спецпредставителя райкома ВЛКСМ можно вообще приходить на работу через раз, а то и через два. И вот, подишь ты, приперлась спозаранку!

— Саша, здравствуй! — воскликнула она. — Как хорошо, что я тебя встретила!

— Привет! — буркнул я. — Ну вообще-то это большая редкость встретить учителя в школе.

— Шутишь! — улыбнулась Егорова. — Это хорошо… Мне нужна твоя помощь!..

И посмотрела так нежно, так многообещающе, что если бы я не знал, с кем имею дело, то наверняка повелся бы. Однако за внешностью этого ангелочка скрывалась хитрющая личность.

— Так что тебе понадобилось? — прищурился я.

— Понимаешь, Эвелина Ардалионовна дала мне задание организовать форму, одежду в смысле, для внутришкольных соревнований, ну и другие всякие дела… Названия команд я придумала — «Факел» и «Знамя», а вот как быть с этой формой, в толк не возьму… Ну допустим, сказать каждому участнику, чтобы принесли по белой футболке, по своему размеру, а дальше что? Гуашью на них названия команд написать?

— Ну зачем футболки пачкать, — хмыкнул я. — Нужно сделать повязки наспинные и нагрудные, чтобы они надевались через голову и завязывались сзади, вроде фартука. На груди намалевать факел или знамя, а на спине — номер.

— Я поняла, — сказала Сима. — Поручу девочкам из пионерского и комсомольского актива, пусть сошьют на уроках домоводства. Вот только надо знать, сколько у нас будет участников?

— Сорок один, — ответил я. — Это если считать участников будущей спартакиады.

— Надо чтобы участвовали не только они! — сказала спецпредставитель райкома. — Мероприятие должно стать по-настоящему массовым!

— Это уж на ваше с Царевой усмотрение, — пожал я плечами.

И накликал.

— А вот вы где! — раздался пронзительный голос завучихи, словно мы с Егоровой заныкались в раздевалке, а не торчали посреди коридора. — Вас-то мне и надо!

— Так мы и не прячемся, Эвелина Ардалионовна, — пожал плечами я, но на самом деле был доволен, что она прервала разговор с Симочкой.

— Следуйте за мною! — велела Шапокляк.

— Зачем? — прищурился я.

— Александр Сергеевич, — выдохнула Шапокляк, не привыкла, чт ей перечат. — У меня есть разговор… Прошу пройти.

— Ладно…

И мы пошли за ней, как утятки за кряквой. Есть такое у завучихи свойство — в ее присутствии чувствуешь себя не в своей тарелке. Я привычный и мне плевать, а вот коллегам нередко приходилось несладко.

Царева вела нас с Егоровой к неведомой нам цели с таким рвением, что у меня даже стали закрадываться нехорошие предчувствия. Вдруг мои чего набедокурили? Со стороны мы, наверное, напоминали оперативную группу, которая торопится на место преступления. Да вот только в школе пока пустовато и со стороны смотреть некому.

— Вот! Полюбуйтесь! — возвестила Эвелина Ардалионовна, распахнув дверь в кабинет химии.

Серафима Терентьевна взвизгнула и спряталась за моей спиной. У меня, признаться, тоже сердце екнуло, но я мужчина и потому первым шагнул навстречу неизвестной опасности. И выдохнул. В классе не было ни трупа, ни чудовища, никто не пил, не курил и не занимался непотребствами. Всего-то и было, что на доске, белым по черному написано «ШУРИК + СИМА = ЛЮБОВЬ». Судя по почерку, писала какая-то отличница. Вряд ли — из старших классов. Старшеклассницы такой фигней уже не страдают.

— Ну и что здесь такого? — спросил я.

Из-за моей спины выскользнула специальный представитель райкома ВЛКСМ, прочла надпись, фыркнула и испуганно оглянулась на завучиху.

— Не вижу ничего смешного, — поджала губы та. — Ваши личные отношения не должны быть достоянием общественности, тем более — учащихся!

— Да нет у нас никаких личных отношений, — сказал я.

— Нету, — подтвердила Сима.

— Этого я не знаю и знать не хочу, — отмахнулась Шапокляк. — Меня интересует только моральный климат в вверенном мне коллективе. — Я прошу… Нет, я требую, чтобы впредь, находясь в школе, вы общались лишь в моем присутствии!

— А-а, это пожалуйста, это сколько угодно, — улыбнулся я.

— А почему это — только в вашем присутствии? — вдруг взъерепенилась Егорова. — Мы что, малолетние преступники?!

— Что-о-о? — вскинула брови на лоб Эвелина Ардалионовна. — Вы что себе позволяете, Серафима Терентьевна! Если бы вы не были спецпредставителем райкома…

— Да какой я спецпредставитель райкома, товарищ Царева, — хмыкнула Симочка. — Вы же знаете, что это не так…

— Симочка, ну нельзя же при посторонних! — смущенно пробормотала та.