Бросив прощальный взгляд на ставший дружелюбным Нитшест, я довольно кивнул и осторожно двинулся дальше. Почерневшие от времени бревна избушки приближались, а я уже прикидывал: откуда же мне начать свое проникновение в заброшенное логово Стриги? Осторожно добежав до избушки, я толкнул дверь. Она оказалась заперта изнутри, так же, как и окна сруба, затворенные толстыми ставнями. Не подкоп же мне копать? Нет, это точно бредовая идея.

Оставался один более-менее приемлемый вариант: пробираясь к хижине, я заметил, что крыша крытая рассохшейся гонтой — клиновидными деревянными дощечками, когда-то плотно пригнанными одна к другой — местами провалилась. Вновь отрастив на руках страшенные когти, я, вгоняя их в податливое дерево, словно кошка забрался на крышу. Эх, была бы у меня Сила, я бы попросту вызвал Стригу на честный поединок, а не изображал бы из себя ипону-папу-гребаного-нинзя. Но Резерв у меня пуст, никаких Накопителей тоже не имелось.

А вот как с этим дела у старухи, мне не известно. Лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть. Так и людям не поможешь, и свою дурную голову сгубишь. Поэтому я аккуратно забрался на подрагивающие под моим весом подгнившие стропила, и уже совсем было собирался «занырнуть» в темное чрево дырявой крыши, как мой взгляд за что-то зацепился на самой границе периферического зрения. Магического Зрения, которое я до сих пор не отключил.

Я остановился, пытаясь сообразить, что же такое привлекло мое внимание. И поняв это, я едва не выматерился в полный голос. И то, что я видел, мне абсолютно не нравилось! Надо, наверное, объяснить некоторые аспекты смертельной для любых живых организмов (и не только людей) вредоносной деятельности Лесных Ведьм.

Эти мерзопакостные Твари сами ни в коей мере не являются живыми существами. Но и полностью мертвыми, как тех же поднятых Магами из могил Некротов, которым, чтобы «возродиться» для «потусторонней жизни» нужно перед этим обязательно умереть, их тоже нельзя считать. Я прослушал, что на этот счет мне говорил Кощей, и абсолютно не помнил каким образом Лесные Ведьмы достигают своего псевдоживого состояния, но то, что они перед этим не отдают концы — неоспоримый факт.

И вот для поддержания этой своей псевдожизни им нужны жертвы. Живые Существа. Которых они пожирают… Тоже живьем… Предварительно зачаровав и проведя над телом бедолаги некий обряд. Именно таким образом они поддерживают свое существование. И именно такие жертвы я видел на первой поляне в лесу, возле которой меня и подловил Первуша.

Но существовал и другой «подвид» жертв, именно для этого Ведьмы выборочно уводили с собой некоторых женщин и молодых девушек. Кощей считал, что они все были потенциально Одаренными, но, по какой-либо причине, не успевшими Пробудиться и пройти Инициацию. Вот их ждала совсем незавидная участь — этих бедняжек после специальной (тоже весьма болезненной) подготовки «слегка» поджаривали на Колдовском Огне, для причинения жертве невыносимых страданий.

Его бессмертие, изучивший в свое время немало Ведьмовских Гримуаров[6], считал, что причинение жертвам физического вреда, мучений и страданий, улучшает качество и выход необходимой Лесным Ведьмам Некроэнергии, а также куда легче происходит её трансформация в «удобоваримую» для усвоения дьявольскими Тварями форму.

Однако, даже с затяжным умерщвлением и поеданием жертвы, демонический Ритуал обычно не заканчивался: у каждой «уважающей» себя гребаной суки имелось свое личное кладбище, куда она зарывала бренные останки своих жертв, превратив их в некое подобие Цепных Духов хама Атойгаха, которыми можно было воспользоваться в критический момент.

Этакий «засадный полк» на случай внезапного нападения врагов. И чем Ведьма старше и сильнее — тем импровизированное кладбище у такой Твари обширнее. Ведь на изготовление подобных Духов идут лишь самые потенциально сильные Одаренные, (да еще и только женщины), которые встречаются не так уж и часто.

Из того же источника мне было известно, что у Лесных Чернокнижниц, возрастом в пару-тройку столетий, и которых Кощей считал «моложавыми бабками», личные погосты насчитывали не более десятка могилок. Особых проблем они доставить бы мне не могли, хоть и повозиться пришлось бы.

С Колдуньями, счет могильных холмиков на личном кладбище которых переваливал за пять десятков, нужно было держать ухо востро, но справиться с ними мне было бы по плечу. И лишь встретив Лесную Ведьму, на заднем дворе которой покоились останки не менее, чем пятисот замученных и съеденных жертв, мне стоило бы основательно задуматься: а вытяну ли? И все это, естественно, при наличии заполненного Силой Резерва. А я на данный момент абсолютно пуст!

Отчего же, спросите вы, Кощей так подробно посвятил меня в нюансы существования этих кровожадных Тварей? Все дело в том, что его ненаглядная подруга, подхватившая неведомую ранее для Асуров болезнь в виде Кромешного Проклятия, превратилась в некое подобие Лесной Ведьмы. Она стала, ни много, ни мало, а целой Бабой Ягой, о которой даже до нашего времени дошли страшные сказки и жуткие легенды. Вот и изучал Ведьм мой бессмертный приятель, надеясь найти лекарство от Проклятия. Но даже на сегодняшний день его тысячелетние изыскания ничего не принесли.

А я же, восседая на проваленном коньковом брусе лесной хижины, наблюдал в Магическом Зрении интенсивное свечение на обширнейшей территории. Могилки замученных жертв Стриги, давно уже не выделяющиеся даже оплывшими холмиками на поверхности земли, «расцветали» изумрудными сполохами энергией. И количество жертв этой кровожадной Твари совершенно не поддавалось счету! Невидимый обычным зрением погост растянулся по всему лесу с «тыльной» стороны хижины насколько хватало глаз!

Если гребаная бестия встретит меня во всеоружии, боюсь, что справиться с ней мне не хватит силы… А на одной физухе, даже в Кромешном Обличии, далеко не уедешь. Правда, есть призрачный шанс, что я успею её распотрошить раньше, чем она придет в себя после сытного обеда. Они всегда впадают в спячку после такого злодейства — им нужно переварить массу Некроэнергии, а это не так-то просто.