— Что-то не похоже.

А тут Нованэль подливает масло в огонь.

— У всех, Астрид, беременность проходит по-разному.

Ну кто её за язык тянул? Теперь в мою голову закрались сомнения.

Ну да, с аппетитом, нет, с поеданием еды — перебои, с магией тоже, да и спать охота, как медведю зимой, но это ведь не показатель беременности?

Ну, правда, же?

Вскоре за Нованэль пришел Аргус и увёл свою будущую супругу спать.

Завтра у них свадьба и пир на весь мир.

***

Храм всех богов, величественное сооружение, словно созданное из зелёного коралла и оплетено белоснежными розами.

Оно возвышалось среди деревьев, на опушке эльфийского леса.

От солнечных лучей на стенах храма были видны золотистые блики. К входу в храм вели широкие беломраморные ступени.

Поднявшись по ступеням народу, предстаёт небольшой арочный проход с колоннами.

Внутри преобладал готический стиль, смешенный с римским. Готические своды и окна, при этом есть карнизы, фризы и колонны.

Параллельно входа, на постаменте, была скульптурная композиция из скульптур: богини Оилялы в белых одеяниях, богиня Селдарина в чёрных, бог Истар в синих одеяниях, зверобог Келва в зелёных и бог-дитя Алмарэ в перламутровых одеяниях.

Если о многих богах народ знал практически всё, то об Алмарэ никто ничего конкретно сказать не мог. Взять хотя бы пол божества.

Так никто и не решил, мальчик это или девочка. Его, ну или её, черты лица и фигуры могут подойти обоим полам. Проще говоря, таких людей называют — андрогины. Из особенностей можно приметить его перламутровую кожу, длинные белоснежные волосы, заострённые уши, но не столь длинные, как у эльфов. А так же белоснежные крылья.

Я практически ничего не знаю об этом божестве, да и вообще впервые увидела его изображение.

Я не могу решить для себя, кто же это? Юноша или девушка? Ведь очертания его лица были словно неуловимы, лишь с лёгкими намёками и неуловимым намёком на присутствие самого божества здесь и сейчас.

Ему молятся и покланяются беременные и роженицы, а так же он или она, хранитель детей и всего что с ними связано.

Сначала в храм входит жрец. Сегодня его место занял сам король эльфов — Листаэль.

Вначале он проводит так называемый обряд очищения самого храма, обрызгивая его просторы освященной водой. После этого в храм начали заходить гости, а уже потом жених с… с невестой.

Аргус был в праздничной белой одежде, в принципе, как и Нованэль, но эльфийка был укутана в более воздушные одеяния, с большим преобладанием кружев и тончайшей пуховой нитью.

Аргусу, как супругу и защитнику позволялось войти в храм с мечом в ножнах, остальные должны были оставить его за пределами здания. Наряд Нованэли чем-то напоминал мой на моё совершеннолетие, только в её случае у неё был прикрыт животик, ну не гоже дитя застужать.

После очищения храма, Листаэль возложил на алтарь, к ногам богов подношения: белые орхидеи — как знак жизни, фарфоровая тарелка с пловом — как знак добычи, книга — как знак знаний, и два кубка, один с молоком, а второй с кровью от жертвенного оленя. В принципе его мясо и пошло на плов, который сначала преподносят богу Келва, а уже потом угощают на пиру гостей.

В кубок с оленьей кровью добавляют и кровь брачующихся полученную из порезов от ритуального ножа перед алтарём.

Их раны тут же затянулись и даже следа не осталось.

Листаэль начал произносить какую-то речь, в каком-то ведомом лишь ему ритме, а мне хочется молока и вишни, хотя нет, молока хочется больше.

По-видимому, молока хочется до такой степени, что кубок с ним оказывается в моей руке.

Чудеса, да и только.

Выпил всё, до последней капли. Вкусное, не то, что на Земле, в магазинах продают.

Оглядываюсь по сторонам, но вижу всё будто со стороны.

Вижу как все удивлённо смотрят на меня, а я произношу слова, не свойственным мне чистым тембром, смотря на Нованэль.

— Сын — сильный и ловкий, весь в отца. Дочь — нежнейшее создание, в маму вся её душа. — Перевожу взгляд на Тауриль и вижу, что она словно пустая оболочка — бесплодна.

Оглядываюсь, словно только что пробудился, Аэрлис держит меня на своих руках.

— Что произошло? — спрашиваю я, уже своим голосом.

— Ничего страшного. Ты, наверное, знаешь, что иногда боги выбирают себе тело, чтобы донести новость до нас, смертных? Так вот на этот раз выбрали тебя.

— Да? — удивилась я.