— Сеньор Ши-ма-новский, это ваши личные домыслы! — повторилась Паркинсон, наливаясь для приличия краской.

— Личные.

— Я знаю, что вы не любите соблюдать судебные процедуры, но…

— Уважаемый трибунал, я высказываю мнение о том, что обвиняемый действовал не в одиночку, а в составе группы лиц, — перешёл я к сути. — И эта группа лиц — участники мятежа, который только что был подавлен в столице, либо сочувствующие ему самого высокого ранга. И прошу разрешение на экспресс-допрос, прямо сейчас, с целью дознания, чьё именно распоряжение выполнил сеньор. Кто этот человек, и почему сеньор Сантьяго так уверен в том, что ему ничего не будет за государственное преступление.

Непонимающие вытаращенные глаза Паркинсон: «Хуан, ты в своём уме? Мы ТАК не договаривались! Что за слом сценария?»

Да, нарушил сценарий. Ибо работаю на картинку, а как ещё заткнуть упыря — не сообразил. Ну, Маргарита, не тупи, не такой это и слом! Просто веди себя естественно!

— Сеньор Ши-ма-новский, думаю, что ваша просьба не совсем законна, — покачала председатель головой. — Либо совсем незаконна. Но если вы ходатайствуете о передаче дела на доследование, в связи с новыми возможными обстоятельствами…

Я еле заметно отрицательно покачал головой, сделав «страшные» глаза.

— Уважаемый трибунал, я, как представитель её высочества, ходатайствую о передаче дела на доследование с целью выявить дополнительные обстоятельства преступления! — А это громко и вслух — пусть кое-кто за пределами зала понервничает.

— Хорошо. У обвинения есть что сказать?

— Никак нет, ваша честь! Обвинение закончило.

— Хорошо. Трибунал удаляется на совещание. — Стук молоточком.

Совещание будет проходить в гримёрке, на том же уровне, что и сцена. Проход к ней и саму гримёрку охраняет два взвода девчонок, вокруг них ФСИНовцы, а в третьем кольце весь блок оцеплен «Братством» во главе с Максом. За безопасность я не переживал. А значит почему бы и не сделать совещание по протоколу, в отдельной комнате? Ибо тут во дворце камеры внутреннего наблюдения, и мы, повторюсь, их не глушили. Вальяжно идущие и запирающиеся судьи — то, что надо для медийной картинки, никто не придерётся. А вот внутри в гримёрке глушилка стоит. И, войдя, судьи её активировали — я не могу даже текстовку Маргарите скинуть, с пояснением, что ей делать.

Десять минут. Больше не за чем — и так всё ясно, дело предельно простое с кучей фактов и подтверждений. Но надо написать бумагу нужной формы с нужными подписями — вот как раз эти десять минут на оформление. Послышался шум в коридоре (я остался сидеть на сцене на выделенном мне месте), затем за кулисами, и. наконец, тройка судей в мантиях вышла назад, на сцену, на рабочее место. Судьи у нас сидели лицом к залу, а обвиняемых сажали к залу боком, но так, чтобы на суд они смотрели лицом — почти как в амфитиатре в корпусе. Нормально получилось. Маргарита искоса бросила на меня вопросительный взгляд, я снова еле-еле отрицательно покачал головой. Лёгкий еле уловимый кивок в ответ — поняла. Ибо сомневалась.

Стук молоточком.

— Тишина, прошу!

Зал, эти десять минут активно гудевший, с выходом суда замолчал, а сейчас заткнулись и самые активные. Тишина.

Вздох сеньоры председателя, и, сама, ибо приставами мы не запаслись:

— Решением межведомственного трибунала… — Далее статус и регалии, перечисление, — на основании… — Перечисление законов… — Обвиняемая… — Полное имя женщины из казначейства. — … Согласно статьи… пункт… а также статей… и… признаётся виновной в диверсионной деятельности в пользу Республики Канада, и приговаривается к смертной казни.

Крики, ор и истерика, но девочки скрутили сеньору и мягко заткнули, закрыв ладонью рот и нос.

Далее Маргарита назвала имя второго обвиняемого, её начальника. Перечисление всего-всего-всего… И также закономерно:

— … Признаётся виновным в диверсионной деятельности в пользу Республики Канада и приговаривается к смертной казни.

Тут девочки сразу сработали на опережение, не дав сеньору вопить, но он и не сильно стремился — был куда слабже духом, чем подчинённая.

Третий обвиняемый.

Четвёртый.

Пятый.

А вот и шестой — сам сеньор министр.

— Сеньор Карлос……… Сантьяго……… (у нас, латиносов, очень длинные имена, особенно у аристократии). Признаётся виновным в диверсионной деятельности в пользу Республики Канада. И приговаривается к смертной казни.

— Ходатайство представителя главы государства, — а это оговорка, постучав молотком — ибо в зале всё же поднялся лёгкий шум, — о передаче дела на доследование отклоняется ввиду достаточности доказательной базы обвинения по деятельности обвиняемого в соответствии с данным обвинением, и недостаточным обоснованием необходимости передачи дела со стороны королевского спецпредставителя.

Стук молоточка.

— У меня всё, всем спасибо.

Члены трибунала встали, Маргарита поправила мантию. Обменялся с нею взглядом — поддерживающе кивнул. Успокоил. Судя по облегчению на лице, она до последнего думала, что не поняла, чего я хочу. Я ж мальчишка, мало ли что молодому и не опытному в голову взбредёт?

Да, повод надуманный. Вернуть дело? В связи с чем? Ни одного аргумента, ни одной улики для этого. А если реально хотели бы подтянуть к процессу наказания кого-то из «крыши» — кто мешал нам вначале сделать это, а уже потом устраивать процесс?