— Предложение интересное, — кивнул я. — Вы хорошо подготовились. Да, никто ПОКА не погиб, и вроде не собирается. Но только зачем вы насиловали женщин?

По его лбу пробежала рябь.

— Это не мы. Это массовка. Злые мужчины, добывшие что-то в бою. Это на уровне инстинкта. Мои парни оттеснили от заложников всех, как только смогли. Но смогли они не сразу — у нас не такая и великая численность личного состава. Мы авторитетная структура среди своих, но всё же не лидеры, не хозяева, они не наши рабы или подчинённые.

— М-да, — только и оставалось констатировать мне. — Хорошо, я согласен. Фрейя выступит с заявлением. А с тобой будем разговаривать. И с вашим фактическим главой, ты ж не думаешь, не раскопаем, кто он?

— Он готов к сотрудничеству, как и я, — заулыбался Простой В Общении Принц. Соответствует имени, чертяка! Они там специально что ли детей называют, зная их будущее? — Просто я — лицо организации, беру всё на себя. Серьёзным людям вы не предъявите ничего фатального, просто потреплете нервы. Но уже сказал, наша информация вам понравится. И я иду на риск и заранее согласен, что, если посчитаете эти сведения не особо ценными — не выпустите меня, и даже казните. Так тому и быть.

— Твоё самопожертвование должно убедить нас, что эти сведения настолько важны?

— Именно! — заулыбался он. И был совершенно спокоен, в отличие от меня, кого обуревали эмоции.

— Хорошо. Моё решение. Обжалованию и оспариванию не подлежит. Первое — вы освобождаете заложников. Сразу, сами, без условий…

— Нет! Где гарантия…

— Я тебя перебивал? — вложил я в голос ярость, приспустив с поводка дракона, и особо много сил для этого не требовалось — был на грани.

— Нет, извини, Хуан! — сразу пошёл на попятную переговорщик, поняв, что я на пределе.

— Тогда, если ты разрешишь, я продолжу. Мы согласны с вашими требованиями. Фрейя выступит с обращением в течение суток — вначале ей его должны написать, мы проанализируем множество факторов. Но моё слово у тебя есть, и она это сделает. Но Венера не ведёт переговоры с террористами, и потому вы прямо сейчас отпускаете всех заложников, без условий.

— Нет! — гордо воскликнул Аджай. — Где гарантия, что она это сделает?

— Моё слово.

— Мы на это не пойдём. Вначале выступление, потом заложники. Даже если она не сдержит своего слова вопреки заявлению, она всё равно его даст, опозорившись на всю страну.

— Так себе подстраховка, — скривился я.

— Мы в слишком отчаянном положении, — признался таки он, — и других вариантов вообще не видим. Да и уверены, она не станет рушить репутацию там, где ничего не стоит слово сдержать.

— Ты говорил это.

— И ещё готов повторить. Мы в ужасном положении. У нас нет никаких точек давления, нет ничего для переговоров, чтобы наша позиция считалась сильной. Потому заложники будут отпущены сразу после заявления, причём ни один волос не упадёт ни с чьей головы. Мы даже готовы их кормить и водить в туалет, если поставите туалеты и еду. Для всех, разумеется. Можете оставить в шлюзе — мы сами заберём, распределим и проконтролируем.

— По еде и туалетам решим, озадачу штаб, — уверенно кивнул я. — По заложникам — нет. Венера не ведёт переговоры с террористами. А если делает это — то лишь тянет время для оценки вариантов развития событий и штурма. Если ты хочешь остаться на планете — помоги нам, покажи, что вы не террористы, а пусть и «бедные родственники», но «родственники» честные. Которым не зазорно уступить. Террористам мы уступить не можем.

— Хуан, тут от меня мало что зависит! — развёл руками он. — Вы верно определили, что я не самый главный в нашем бизнесе. И наше коллективное решение такое, как только что сказал. Я переговорю со старшими, объясню ситуацию, но не могу гарантировать, что они прислушаются и уступят.

— У вас ровно сутки, начиная с этого часа, — произнёс я и картинно поднялся. — Если заложники не будут отпущены до девятнадцати ноль-ноль завтрашнего дня — штурм.

Собеседник поёжился, покачал головой, отмахиваясь от какой-то мысли, затем встал вслед за мной и кивнул.

— Я тебя услышал. Сделаю, что смогу.

— Связь вам включат, чтобы могли коллегиально всё обсудить. — Я деактивировал системы подавления сигналов и вызвал ЦПУ:

— Это Командор. Аудиенция закончена, поднять внешнюю створку — сеньор Кумар уходит.

— Есть поднять внешнюю створку! — ответили на том конце, и зажужжали механизмы, поднимающие многотонную дурынду, закрывающую вход в ангар. — Командор, оценка состояния — аборигены держат расстояние в сто метров. По заложникам — ситуация без изменений.

— Тебе уже сказали, что мы никого не тронули и ничего не задумали? — понимающе улыбнулся Аджай.

— Да. Это делает вам честь. Но я уже сказал про условия. Помоги мне — я помогу тебе. Сутки пошли.

На самом деле не пошли. Было ещё четырнадцать минут до семи. Ну да бог с ним, будут ему бонусом.