О, эврика! А чем у нас занимаются представители Сообщества? Они ведь по сути тоже власть, и не связаны с кланами, сами по себе. Для легализации «тёмных» денег все они имеют легальные бизнесы. И… Опа! Как правило, связанные со строительством. Сколари. Пепе Толстая Бочка. Конрад Буффало. Виктор Кампос. У всех у них в собственности целый ряд строительных компаний самой разной направленности. Причём, точно помню, у Буффало был проект строительства базы подготовки конькобежцев олимпийского резерва на Равнине Лавинии. Было такое в досье на него, помню — я тогда удивился, как он сумел такой «вкусный» контракт у аристо увести? Наверное, серьёзная компания с серьёзным оборудованием, иначе бы фиг он взял такой тендер. Ладно, проконсультируемся, язык до Макемаке доведёт.

Ответил хефе не сразу, через полторы минуты, которые я терпеливо ждал.

— Сеньор Буффало, Шимановский.

Пауза на том конце. Осторожное:

— Что-то случилось?

— Случилось много чего, — усмехнулся ему на это. — Вопрос в том, что кое в чём вы можете помочь.

— Если это связано с кем-то из кланов, пусть даже тех, кто будет уничтожен, я против!

Взвешенная осторожная позиция. Самое то для теневого воротилы.

— Нет, не кланы. Террористы. Вы можете помочь государству в освобождении заложников. За что получите от оного государства плюсик в карму.

Облегчённый выдох на том конце.

— Хорошо. Что от меня требуется?

В общем, инженеры-строители в количестве трёх человек (пока трёх, пока для оценки и расчётов) уже летят сюда. Нет, не с Равнины Лавинии — из Земли Афродиты. Но это тоже далеко, даже на гиперкатере — часа два-три будут добираться. Так что штурм вновь переносится, по объективным причинам.

— … Да, дорогой Аджай. Я вынужден огорчить тебя, её высочество снова не смогла принять решение. Я убеждаю её, говорю, что крови нет, но она не уверена — боится за репутацию. Но вода и камень точит, и для её репутации куда важнее, чтобы никто не погиб и не пострадал, чем то, насколько она размазня. Так что не подставляй меня; если все будут здоровы — у меня развязаны руки. Если же кто-то фатально пострадает — она даже слушать меня не станет. У нас есть Антитеррор, и тётушка Алиса сделает всё без меня, в лучшем виде.

— Конечно, Хуан. Ты же видишь, вы же наблюдаете за нами. Мы ведём себя прилично, всех кормим, и своих заставляю не «быковать» и бережно относиться к посуде и туалетам, а не то, что к пленным.

Тут он не врал — и правда стали делать это бережно. Молодчики банды нависают над любым, кто пытается сделать что-то не так. Мы оставляем баклажки и бочки с водой в шлюзе, ёмкости с едой и переносные туалеты, закрываем створку со своей стороны, поднимаем с их. Они заходят, заносят-завозят, оставляют пустую тару. Также передаём и лекарства, какие просят, кроме наркотических, и алкоголя. Его особенно сильно просят, но тут перебьются.

— Давай пока будем делать также и далее, — выдал вердикт я.

— Пресса тебя не слишком мучает? — усмехнулся он. Это поддел меня так, издевка. Намёк. Ибо кадровые сотрудники моего ведомства взяли огонь на себя и работают по профилю — вешают возмущённой прессе лапшу. В целом же народ после боёв много что понимает и не бузит, дескать, «распять антитеррор за медлительность», так что нет, лично я давления даже не замечаю. Да и не на того напал, упырь пакистанский.

— Знаешь, Аджай, у меня несколько уродов перечислили в Канаду денег по шести контрактам на сумму четыре с половиной миллиарда империалов. Перечислили, плевав, что у нас война, потому, что так написано в инструкции. И самый главный мудозвон в правительстве переводы подписал. Если честно, пока у нас с тобой нет крови, мне немного не до тебя и не до прессы. Но на всякий случай, дорогой друг, предупреждаю, что малейший косяк — и все силы королевства будут брошены сюда. В твоих интересах не быть приличным мальчиком. Понимаешь меня?

— Конечно, Хуан. И со своей стороны держу любых неадекватов в узде и подальше от пленников. И спокойно жду, когда её высочество дозреет. — В голосе опаска, но небольшая. Понимает, что реально не они сейчас в центре внимания власти, что для них только хорошо.

— Дай ей время. Это всего лишь женщина. И я решу вопрос.

Вздох на том конце.

— Мой народ считает, что женщина во власти — зло. Да, у нас были женщины во власти. Но они могут лишь смягчить, отсрочить решение проблем. Они по природе миротворцы. Но после их ухода стране всегда становилось хуже, потому, что проблемы надо не смягчать, а решать.

— Ну, у нас свои традиции, у вас свои, — отрезал я.

— Да одинаковые у нас традиции! — усмехнулся Принц. — Мои люди смотрят на неё и видят тебя. Потому мы разговариваем. И не нагнетаем. Но да, она — глава, и мы будем ждать, пока ты не решишь проблему.

Вот и славненько.

— Понимает, гнида, что мы готовим штурм, — отчитался я братве, на глазах у которой и звонил подонку. — У нас мало времени. Дня два от силы.

Пока то да сё, обсуждали технические вопросы с инженером — вес беспилотников, их количество, и как лучше крепить, на какие балки-шины-хреновины. Ему пришли чертежи коммуникаций, и, с учётом комментариев о весе бойцов в скафе и весе беспилотников, сеньор начерно прикинул, как расположить максимальное количество штурмовиков. К завершению обсуждения приехал фокусник.

— Да-а! — потянул он, осмотрев помещение, когда ввёл его в курс дела. — Таких задач передо мной не стояло.

— Вы мне скажите, сможем или нет?! — еле сдержался я. Четыре часа осмотра шлюза, один в один такого же, как у шестьдесят шестого ангара, ничего не клеится, все галдят каждый гнёт своё, нервы на пределе… И у меня тоже на пределе.

— Сможем, — задумчиво что-то прикинув в уме, сказал он. — Это будет лучший фокус в моей жизни! — у типа загорелись глаза. — Но ни одно промышленное зеркало не подойдёт. И слишком тяжёлые, и делать их долго. И даже сделают, как доставлять? Надо чтобы по габаритам прошло. Привезти сборными? И будет линия стыка — может заметная, может нет. Транспортировка тоже осторожная, даже стеклопластиковое зеркало вещь хрупкая. С вашими лимитами по времени… Хуан, это слишком сложно. Никаких гарантий.