Так что, надо решать, что ж делать с таким безответственным обалдуем – в детдом его, или огромные линзы на «бельма»? Вот тогда будет знать, как ночью о «чертовне» думать! Тут начиналось самое интересное. Врач, увидев, что я не могу прочесть даже первую строчку таблицы, приходил в ярость. Доставалось, в основном, моей бабушке, так как она чаще всех ходила со мной к врачу.

«Что привела-то неполноценного? Не знаю я, чего у него с глазами! Веди его, куда хочешь – в школу для дураков, в милицию!.. Только сюда не води!»

Вот вам и медицинский диплом вместе с клятвой Гиппократа. Хотя в Советском Союзе клятву Гиппократа не давали, давали ещё более страшную и жесткую «Клятву Советского Врача». По сравнению с ней, клятва Гиппократа так, тьфу…

Плохое зрение у меня образовалось в результате многократных приступов ложного крупа. Но это бывает только у хороших и послушных мальчиков. А я в своей близорукости виноват исключительно сам! Здесь советская медицина бессильна!

Так что неизвестно, что лучше. Может лучше даже сходить на физкультуру.

Перед самым уроком, наша классная Галина Викторовна объявила, что раз Владислав Григорьевич заболел, вести физкультуру сегодня будет Ирина Владимировна. Ничего себе! Вот это, новость! Ирина Владимировна – это мама Серёжи Солдатова. Серёжка был единственным учеником в нашем классе, у которого мать работала в этой же школе учителем. Но вела она физкультуру только в старших классах.

Ирина Владимировна была довольно привлекательная блондинка, тридцати лет, очень стройная, на первый взгляд не злобная, не идиотка, не коммунистическая фанатичка. Но особого расположения или доверия к Серёжкиной мамаше я не испытывал. Была у неё одна противненькая черта характера, которая перечёркивала всю её эффектную внешность. В свои тридцать лет она изо всех сил старалась косить под подростка. Особенно перед парнями. Косила во всём. В одежде, в походке, в манере разговаривать. Словом, всем своим видом пыталась показать, что никакая она не учительница, а своя девчонка в классе.

Ко мне относилась с насмешкой, с пренебрежением, как к человеку второго сорта. Ещё бы, крутая фанатка «настоящих мужчин». Куда уж мне до них. А вот её сын далеко не отличался брутальностью. Невысокого роста, хлипкого телосложения. Серёжа Солдатов был, пожалуй, один из самых тихих и скромных детей во всей школе.

Вела Ирина Владимировна физкультуру в восьмых, девятых и десятых классах. Как раз там, где учился Александр Макеев и его банда. Тут можно даже не уточнять, что двухметровый альфа-самец был настоящим кумиром Ирины Владимировны. Она буквально рассыпалась и таяла перед милейшим пареньком Сашей Макеевым. Да и не только перед ним. Перед его отмороженными головорезами тоже.

Я нехотя переоделся в спортивную форму. Я нарочно переодевался очень медленно, чтоб как можно дольше оттянуть «удовольствие» посещения физкультуры. Обычно Владислав Григорьевич сам приходил к нам в класс и всех строем вёл в спортзал. Но сегодня не пришёл никто и все ученики пошли на занятия сами. Спортзал располагался на первом этаже школы в отдельной пристройке. Самым последним на урок физкультуры потащился и я.

Войдя в спортзал, я сразу заметил множество учеников из старших классов и какое-то несвойственное оживление. По залу с хозяйским видом расхаживал Макеев, а в углу, где располагалась шведская стенка и лежали сложенные стопкой кожаные маты, толпился почти в полном составе отряд «самбистов». Я только потом увидел, что в центре этого сборища стоит Ирина Владимировна. Все собравшиеся вели ожесточённый спор, временами переходящий в словесную перепалку.

Мои одноклассники робко жались у стены зала под стойкой с баскетбольным кольцом. Похоже, они, как и я, не очень понимали почему Макеев со своими товарищами до сих пор не убрался на свой урок и что за истину сейчас выясняет Ирина Владимировна с восьмым «А». Мало-помалу, подогреваемые любопытством, мы тоже собрались вокруг горячей дискуссии.

А спор разгорелся действительно не на шутку жарким.

– Ирина Владимировна, а почему вы так говорите, что мы все не умеем бороться? Мы все самбо занимаемся! – надрывным голосом кричал один из «самбистов». Зовут Борис, фамилии не знаю. Кличка Винегрет.

– Да, Ирина Владимировна, зачем вы так говорите? Вы про нас ничего не знаете! – вопил его товарищ справа. Его я даже имени не помню, зовут Шкварка.

– Я не говорила, что вы не умеете бороться! – возражала Ирина Владимировна. – Я сказала, что для таких занятий нужна специальная подготовка!

– Ирина, какая подготовка? – бас Макеева моментально перекрыл все остальные голоса. – У нас каждый день на тренировках такая подготовка! Ты нас на уроках, как маленьких заставляешь мячики катать, через палочку прыгать! Это что, физподготовка? Это вон, пусть мелкотня со скакалками возится!

Макеев с ожесточением кивнул в нашу сторону. О да! Он настолько уверовал в свою наглость и в свою неотразимость, что позволял себе называть Ирину Владимировну по имени и на «ты». Впрочем, последняя только млела от такого обращения. Не знаю уж откуда, но в школе давно уже распространился слушок, что Ирина Владимировна ещё и не замужем.

Постепенно, мы начали вникать в суть происходящего. Какая-то доля правды в словах Макеева была. Я частенько видел занятия Ирины Владимировны на улице. Её уроки действительно были скучными и однообразными. Лёгкая разминка, пробежка, незамысловатые упражнения со снарядами. Конечно же, такой стиль занятий раздражал Макеева и его приятелей, которым хотелось бешенства, состязаний, безумных игр, где можно было бы выплеснуть всю свою необузданную энергию. А сегодня, на предыдущем уроке, произошло одно событие, очень серьёзно повлиявшее на всю школьную программу физического воспитания в целом. Уж не знаю каким образом, но в руки Макеева попала методичка школьных занятий по физкультуре, утверждённая, между прочим, Минобразованием РСФСР, где предполагалось среди учеников старших классов проводить уроки по основам самообороны, основам классической борьбы, и даже проводить учебные схватки. Понятное дело, такое Макеев упустить не мог. Методичка была немедленно подставлена под нос Ирины Владимировны с требованием объяснений, почему столь ценный учебный материал игнорируется уже которое занятие.

Конец ознакомительного фрагмента.