Шрифт:
— Пред Свентовитом он не более чем щенок! — сказал… Нет, скорее возвестил жрец.
В любом случае назвать Сергея щенком — это вообще-то оскорбление. Которое он спускать не собирается.
— А ты предо мной не более чем брехливая шавка! — заявил он вслух. — И не будь ты так дряхл, я заставил бы тебя жрать грязь, как одного из твоих длинногривых ублюдков!
— Ты не меня оскорбил! Ты оскорбил самого бога богов! — взревел жрец. — Князь! Ты слышал это!
Конечно, он слышал. А еще он видел. Хрольва Пешехода, например. На лице у которого было написано: «Дай только повод».
— Каких еще богов? — ухмыльнулся Сергей. — Я говорил только о тебе. Он ведь бог воинов, ваш Свентовит? Таких богов я уважаю. Нашего Перуна. И его Тора, — кивок на Хрольва. — А где твой меч, жрец бога воинов? Я его не вижу. Только раскрашенную палку, что впору пасущему свиней. Кто ты такой, чтобы говорить голосом бога воинов? Захлопни беззубый рот, свинопас, пока я не вбил твою палку тебе же в глотку!
Тут Сергей, конечно, немного покривил против правды. И зубов у жреца был почти полный комплект, и посох у него был изрядный. Если выковырять из него камешки, можно, пожалуй, и драккар прикупить. И, возможно, не один.
Жрец встал. Вернее, воздвигся. Воздел свой дорогостоящий шест…
Тишина в помещении. И в этой тишине…
— Машег, — сказал Сергей. — Если он заговорит — убей его. Меня столько раз проклинали… Надоело. — И, мягко говоря, удивленному князю: — Он, — кивок на Машега, — в своем праве. Одна из девок, которую украл твой жрец, — его.
— Довольно!!!
Хрольв.
Вот это рявк! Кое-кто даже присел.
— Стемидсон, говори!
— Мы с тобой в родстве, князь руянский, — напомнил Рёрех. — И должно нам на одной стороне стены щитов стоять, а не на разных. — Рёрех умолк, подбирая правильные слова. Перебить его никто не пытался. — И пришли мы к тебе не как к чужому, а как к родне. Подарками обменивались, за одним столом пировали. Даже в вик с нами предложили пойти… Нет, это было твое право: отказаться. Земля франков богата, но там и голову сложить можно. Воины франков — не лесные охотники. От них не сбежишь! — и подмигнул Стоиславу. Тот вмиг залился краской. — Отказался, и ладно. Мы, варяги, не враги тебе. И, надеюсь, наши корабли никогда не пристанут к этому острову без белых щитов на мачтах…
— Эта крепость еще никогда… — начал жрец.
Скрипнула тетива. Машег начал натягивать лук. Пугал. Хотел бы выстрелить, жрец был бы уже мертв.
Впечатлил. Старик умолк на полуслове.
— Я видел, как бьет этот чернявый, — сказал Хрольв. — С двадцати шагов он мухе крылья отстрелит.
— Откуда у этого деда крылья? — отозвался Стевнир. — Но яйца у него есть, раз так до чужих девок охоч. Конунг, а он правду сказал, что вашу крепость еще никто не брал?
— Никто! — хмуро подтвердил князь.
— Славно! Если что, мы, Пешеход, первыми будем!
— Я предпочитаю франкские города, — сказал Хрольв. — И дай родичу сказать. Говори, Стемидсон.
— Да я уж все сказал, — Рёрех пожал плечами. — Добавлю только: если твоему жрецу так приглянулись чужие девки, пусть забирает. Но сначала заплатит! Сорок марок серебром! И не говори, что у него их нет. На нем одного только золота не меньше четырех марок [9] . Пусть платит или отдает девок. И две марки серебром, как было сказано.
9
Скандинавская марка того времени — чуть больше двухсот граммов.
Сергей скрипнул зубами. Нет, Рёрех все правильно сказал. С его точки зрения. Ну кто в здравом уме станет столько платить за четверых холопок, не обладающих никакими особыми навыками? А заплатит, так вообще хорошо. Девять кило серебром. Огромные деньжищи.
Но Сергей уже на здешнем опыте знал: жадность не всегда побеждает гордость. Или фанатизм. Кроме того, он недавно побывал в святилище и знал, что даже выложив полпуда с хвостиком серебра жреческий коллектив вряд ли пойдет по миру.
— Сорок две марки? Я заплачу, — бросил жрец высокомерно. И, громко стуча посохом, покинул княжескую приемную.
Что интересно: о намерении верховного сделать Стоислава заложником никто не упомянул.
Надо полагать, Хрольв решил придержать эту информацию.
И ладно. Его игра, ему и козыри разыгрывать.
Глава тринадцатая
Богу не нравится, когда пьют из его чаши
Здоровенный кожаный кошель Сергею принес тот самый жрец, который водил его на встречу со Свентовитом. Вручал отступные прилюдно, то есть в присутствии князя руянского и Рёреха.
Сергей демонстративно потребовал весы. Серебро вытряхнули и взвесили. Не хватало примерно марки.
Неизвестно, кто был автором недостачи, но формальный виновник стоял перед ними.
— У франков ворам руки рубят, — заметил Сергей.
И потянул из ножен саблю.
Жрец кинулся к дверям. Был перехвачен одним из дружинников Гриня и завопил в ужасе:
— Я принесу! Принесу недостающее!
И принес.
— Теперь все? — мрачно поинтересовался Гринь.
Сергей промолчал.