— Возможно, вы хотели бы обсудить это за кулаками. Голос Кадмуса не менее устрашающий, и Альфа противника должен быть дураком, чтобы принять его вызов.

Как будто обдумывая именно эту мысль, он прищуривает на меня глаза.

— Чего ты хочешь от этого человека?

— Он был другом.

— Я не был твоим другом. Голос привлекает мое внимание к Кенни, который, спотыкаясь, идет к нам вдоль борта грузовика.

— Ты знаешь их? — спрашивает Альфа, его взгляд устремлен на Кадмуса, который стоит, готовый к атаке.

Кенни держится на расстоянии от Кадмуса, когда он огибает нас, пятясь к другому Альфе.

— Она сука, которая убила мою девушку.

В уголках моих глаз появляется жало, угрожающее расплакаться при воспоминании о друге, которого я была вынуждена оставить позади.

— Убийство? Я стискиваю челюсти, но не могу сдержать слезы, которые наворачиваются на глаза.

— Ее убили такие, как ты. Легион, который пристрелил ее, как гребаную собаку.

— Ты подтолкнул их! Он бросается к нам, но резко останавливается в тот момент, когда Кадмус обращает на него свое внимание.

— Ее бы там не было, если бы не ты! Она пожертвовала своей жизнью за вашу свободу!

— И с тех пор я оплакиваю ее.

— Какое дело она хочет иметь с тобой? Другой Альфа также обращает свое внимание на Кенни, и по тону его голоса становится ясно, что между ними царит атмосфера недоверия.

— Если бы мне пришлось гадать? Вытаскивать своего любимого принца из могилы. Яд в его глазах сквозит в его словах, и я не сомневаюсь, что он не планирует нам помогать.

— Она хочет, чтобы я открыл двери в больницу.

В унисон раздаются голоса, сопровождаемые гулом несогласия и насмешками среди мужчин, которые собрались вокруг нас — людей меньшего телосложения, по сравнению с Альфой, но достаточно крупных, чтобы избить меня.

Тот факт, что Кенни знает, что Валдиса забрали туда, заставляет меня задуматься, какую роль он сыграл в том, чтобы выследить нас. Я не сомневался, что рабские повязки, которые носили альфы, помогли офицерам Легиона найти нас в нашем маленьком оазисе.

— Ты запечатал кого-то внутри. По моим щекам текут слезы, которые я быстро вытираю.

— Кто-то очень важного для меня.

— Он мертв. Отвечает не Кенни, а другой Альфа, и я позволяю его словам обвиться вокруг моего позвоночника, давая жизнь месяцам сдерживаемого гнева.

— Пошел ты! Он не мертв! Он жив! Я бросаюсь к нему, уворачиваясь от хватки Кадмуса, но прежде чем я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки от другого Альфы, мои ноги вылетают из-под меня, и земля врезается в позвоночник, выбивая воздух из легких. Один из людей Альфы стоит надо мной, оскалив губы в рычании.

Не прошло и секунды, как я вижу, как кулак Кадмуса врезается в мужчину, подбрасывая его в воздух, прежде чем он заскользит по грязи.

— Я, блядь, убью тебя за то, что ты прикоснулся к ней! Ярость в голосе Кадмуса звучит как далекий звук на фоне моих судорожных вздохов, когда я переворачиваюсь, цепляясь за грязь, отчаянно нуждаясь в воздухе. Несмотря на сопротивление в легких, я втягиваю в себя как можно меньше кислорода, пока снова не смогу вдыхать и выдыхать.

— Что здесь происходит? Мелодичный женский голос привлекает мое внимание к светловолосой женщине, стоящей рядом с Альфой. Глаза, окрашенные удивлением, она смотрит на меня и окружающих мужчин.

— Что ты делаешь?

— Рен, возвращайся в лагерь. Альфа выходит перед ней таким образом, который говорит мне, что она принадлежит ему, и он защищает ее.

— Кто она? — спрашивает она, ее взгляд снова падает на меня.

— И почему она на земле? Неужели мы стали причинять вред другим женщинам? Когда она обходит Альфу, он хватает ее за руку, запрещая приближаться, но она вырывается.

Преодолевая расстояние между нами, она опускается на колени рядом со мной и берет меня за руку, помогая подняться на ноги.

— Она пришла за Кенни, — говорит Альфа, когда я снова обретаю самообладание.

— Чтобы открыть двери в Калико.

Ее пристальный взгляд возвращается ко мне, широко раскрытый, как я предполагаю, с недоверием.

— Почему ты подумала об этом? Ты что, не знаешь, что живет за этими дверями?

Приподнимая волосы, я поворачиваюсь, чтобы она могла увидеть татуировку, врезавшуюся в мою кожу.

— Я точно знаю, что скрывается за этим местом.

Пятясь от меня, она смотрит на меня так, как будто смотрит на бешеную собаку, готовую к нападению. Ее взгляд скользит к Кадмусу и дальше, туда, где Титус лежит у грузовика, все еще истекая кровью из своих ран.