— Я… Не хочу… ч… чтобы у теббя были девушки… — меня всю затрясло и я задрожала. Не смотря на это, я заметила, что он окаменел и мышцы его напряглись.

— В каком смысле? То есть, какие девушки?

— Вообще никаких…

— У меня только ты. Кто тебе что сказал — что ты решила, что у меня есть ещё кто-то кроме тебя? Я только с тобой! — он повернулся ко мне всё таки и приподнял меня, чтобы поцеловать в губы.

— Это правда?

— Конечно. Мне кроме тебя никто не нужен. — снял он куртку и постелил на землю. — давай посидим здесь, а потом уже подойдем к костру.

— Хорошо. — хотела я сесть но он мне не дал. Сел сам и посадил меня к себе на колени.

— Тебе ещё детей рожать, так что нечего на землю садиться. — я покраснела от его слов.

— Мне ещё рано… — опустила я голову.

— Знаю что рано.

— Но тебе бы я родила…

— Не нужно нарываться малыш… — зарычал он и набросился на мои губы — жёстко и делая больно. Он сжимал меня сильно и прижимал так откровенно, что аж сносило крышу. Его полурык и полустон очень возбуждали и расковывали меня. Я сама готова была наброситься на него и отдаться тут на его куртке, на земле, не важно где — лишь бы быть его. Мне хотелось стать с ним единым целым, хотелось быть ближе всех, хотелось быть рядом с ним всегда… Боже как же мне нравится, то как он зажимая укладывает меня на свою куртку, забывая о том, что говорили с ним всего несколько минут назад. Я чувствовала, что у него реально срывало крышу от меня и мне это очень нравилось… Божечки, как же я хочу стать его женщиной… И дала я волю его руке, которая нагло расстегивала пуговицы на моих брюках и обнимала его даже тогда, когда он сунул руку в мои брюки. Я не стала останавливать его — как обычно делала раньше. Сегодня я хочу отдаться ему и мне плевать на всё, потому что это будет потом и я точно знаю, что не пожалею ни о чем.

— Маленькая моя… Как же я хочу тебя… — навалился он на меня сверху всем телом придавливая меня своим весом, чем ещё больше возбуждал. — Ты даже не представляешь на сколько ты вкусная… — его правая рука — которая опускалась мне в брюки, которая горячо и жарко гладила меня между ног через трусики начала подниматься, плавно оглаживая мой живот она поползла к моим ноющим грудям. Я почувствовала острую потребность в том, чтобы их сжали его руки. Рука проворно пробралась под лифчик и со страстным стоном вырывающим из наших грудей сжала мою левую грудь. Я поерзала под ним, не сдержавшись от желания. Потому что я хотела большего, я хотела его… Никогда в жизни не могла бы подумать, что это так вкусно и что так тяжело отказать себе в удовольствии быть под любимым мужчиной, под его весом. Пальцы Тамерлана сжали мой сосок вызывая стон из моего рта и вызывая толпы мурашек, которые рванули по моему возбуденному телу, щекоча и разжигая моё тело ещё больше. — Сладкая моя… Бля малышка… Я так сильно хочу тебя… Я не смогу остановиться прости… — с этими словами он начал стягивать с меня брюки.

36. Я дебил…

— Сладкая моя… Бля малышка моя… Мммм… Я так сильно хочу тебя… Я готов съесть тебя сейчас… Не смогу я остановиться сейчас уже, прости… — видит бог я старался всё время сдерживать себя. Сколько раз я превозмогая своё желание приходил домой и изнывал от желания и порочных мечт с участием своей маленькой — но очень сексуальной малышки. Но в этот раз, когда ты сама разрешила мне зайти так далеко, я не смогу остановить своё вожделение, так что прости детка.

— И не надо останавливаться… — мало того, что мне и так срывало крышу от её стонов и раскованного поведения. Так после таких слов, я тем более не смогу себе отказать в удовольствии ворваться в желанное тело и присвоить её навсегда. Чтобы никто и никогда даже думать не смел о ней как о своей женщине.

— Ты моя! И я не отпущу тебя больше никуда! Убью… Всех убью, кто посмеет к тебе притронуться…

— О! Кто это там кого-то шпехает? — услышал я голос какого то смертника. — который как я понял заметил нас и считает себя обязанным выебнуться перед кем-то там. Я быстро встал с нее, приподнял ничего не понимающую черемушку на ноги и обратно натянул ей брюки — как маленькому ребёнку. Брюки блять — которые я уже начал снимать с неё в порыве страсти сука… Дебил блять, я чуть не подставил её — мою малышку, которая готова была отдаться мужику, который даже не смог сдержать себя как пацан и чуть не поимел девочку свою, прямо на земле блять. Я чуть не сделал её своей прямо на земле, прямо на пригорке блять. Конечно надо прямо перед отъездом обесчесть её и всё, что уж там блять, долбаеб! — О сука, я смотрю кто-то кем-то уже воспользовался? — приближался к нам этот урод. Я посадил черемушку на свою куртку и сам двинулся в сторону тех, кто приближался, чтобы сука не видели мою малыху.

— Что вам блять надо?! — гаркнул я в бешенстве.

— О, это ты что-ли Тамерлан? Кого ты там оприходовал уже? Нам-то хоть оставил? — сказал он мне шёпотом возле моего уха и заржал, не понимая, на сколько близок к своей блять смерти. Меня затрясло от ярости на себя, на него и я уже готов убивать всех свидетелей. Сзади этого парня были два парня, которые уже поняли, что сделали что-то не то и уже начали отступать, поняв что не стоит так шутить со мной, но похоже этому долбаебу никак не доходило и мне пришлось применить хук с права прямо в его солнечное сплетение, чтобы он наконец заткнулся и не смел поливать грязью наше отношение с моей малышкой.

— Ссука! Либо ты сейчас сваливаешь отсюда закрыв свой поганый рот и заткнув своих пацанов, чтобы не одного слова про нас не вылезло, либо я тебя сука в лесу закопаю урод! — прошипел я ему в лицо, когда он кое-как вдохнув глоток воздуха попытался выпрямиться. Он тут же закивал головой как болванчик и быстро ретировался, прокашливаясь и пытаясь выравнить дыхание. Но когда я подошёл к своей малышке, то готов был убить себя, за свою несдержанность. Да как я мог так подставить её?

— Онни ввиделли?… Нас?… — её трясло и она была белая как мел.

— Всё нормально маленькая. — пытался я её успокоить, но она не могла взять себя в руки. — Онни всссё разззнесуттт… — руки у неё тряслись как у наркоманки и лицо выглядело не лучше.

— Маленькая моя, поверь. — обнял я её. — Они не видели ничего.

— Тты увверен? — посмотрела она на меня с надеждой. Я готов был убить того долбаеба и себя, за такое состояние своей малышки.

— Вставай! — подал я ей руку. — Подойдем к ребятам, которые стоят возле костра.

— Нет, нет, нет…