– Он просто не знает, что такое ребенок, поэтому не хочет. А вот я знаю, и могу вам рассказать, что значит ребёнок для мужчины. А вы – ему… Попробуйте. И он захочет, я уверен.

Успокаивающий голос подействовал. Неожиданно для себя, Ксения прямо спросила:

– Вы можете сделать мне ребенка? Можете? Я вам… заплачу.

– Я уже стар для того, чтобы дарить такой молодой и хорошенькой женщине детей! – Он искренне рассмеялся. – Но совершенно точно у вас еще есть много времени.

– Вы совсем не старый. А от него я уже ничего не добьюсь.

– Я не могу, дорогая. Придется поискать кого-то получше, я точно знаю, что не могу, увы. Расскажите мне свою историю, почему он не хочет, почему такое горе?

– Он не верит в меня. Он не верит, что я буду хорошей матерью.

– А какая, ты думаешь, должна быть хорошая мать? – тихо произнёс Александр.

Он сел на диван и посадил Ксюшу на свои крепкие колени. Девушка чувствовала восхитительное спокойствие, которого у нее давно уже в жизни не было. Ласковые мужские руки обнимали ее, голова лежала на его широкой груди, от которой не пахло этим удушающим парфюмом… только легким стиральным порошком… свежим бельем. И – мужчиной.

– Я думаю, хорошая мать не бросает своих детей.

Ксюша опять заплакала.

– А еще? Какая она должна быть еще?

– Ласковая и вкусно готовить. Играть… в детские игры. А я не могу. Даниэль один раз привел ребенка… Вы не поверите, я совершенно не знала как с ней разговаривать.

– Она уже разговаривала?

– Да, ей три года, и она болтала без умолку. А я почти ничего не понимала. Я не умею играть с детьми.

– Они очень шумные, правда?

– Очень, и берут все подряд в руки, а потом… роняют.

– Да, ты тоже так делала, когда была маленькой. Все так делали. Дети так учатся… им интересно, когда что-то падает, и брать все, рассматривать.

– Что мне делать?

– Учиться нужно всему. Думаешь, я сразу научился делать ремонт, менять проводку, ломать стены…? Я раньше гвозди сам не забивал. А потом, когда появилась нужда – я всему научился. И ты научишься. Надо быть спокойнее. Всё тогда получится.

– Он говорит, что я буду кричать на ребенка.

– Все, абсолютно все родители могут закричать на ребенка, но от этого они не перестают его любить. Ты кричала на мужа когда-нибудь?

– Я … – Ксения внезапно представила, как она это делает – Да, я очень часто…

– Ну вот поэтому он и боится. А он часто срывается на крик, обижает тебя?

– Нет, вот он никогда не кричит, но это еще хуже! – Она сделала круглые обиженные глаза – Вы знаете как это ужасно, когда он молчит???

– Ужасно, это, когда бьет. Или орет так, что ты боишься пикнуть. А когда он молчит, значит сдерживается, бережет тебя.

– Бережет??? То есть он меня так… защищает? – с этой стороны равнодушие мужа Ксения никогда не рассматривала. Она привыкла высказывать свои чувства.

– А ты как думаешь? Кричать это очень легко. Сдержать обидные слова или удары, довольно сложно бывает для мужчины, … если его рассердить.

– Поцелуйте меня… пожалуйста…

Он поцеловал ее в лобик.

– Нет, по-настоящему. Я хочу… почувствовать. Я думала о вас весь вечер. Я хочу, чтобы вы меня поцеловали… Вы же это делаете… Я заплачУ!!!

– Не надо этого, деточка. Вот муж придет, его и поцелуешь.

– Я не хочу его видеть. Мне здесь плохо. Давайте уйдем куда-нибудь… где не будет этих серых стен. Где будет весело, в кафе, в ресторан… куда нибудь…

– Хорошо, погулять я могу. И даже в ресторан сводить. Но целовать замужнюю даму – я обещал себе, что не буду разрушать чужое счастье.

– У меня нет никакого счастья, просто никакого! Я очень несчастна.

Александр с наслаждением слушал ее. Разве он не о том же думает? Он одинок, его жена не дает ему ни тепла, ни ласки, разрешает ему встречаться с другими женщинами и иногда… очень редко приходит в его комнату, как лунатик, у которого есть физиологическая потребность или инстинкт. У него было много женщин, но ни одна из них не была настолько мила, чтобы хотелось бы развестись с Кристиной. Но эта женщина молода, и вряд ли их брак длился больше двадцати лет… поэтому он сказал ей о расставании.

– Милая девочка, если нет счастья – разводись и найди себе нового мужа.

– Но я его люблю! Он… красивый.

– Значит, есть у тебя какое-то свое счастье. Любить не каждому дано в этой жизни.

– А вы свою жену любите?

– Настолько сильно, что хочу прожить с ней до своих последних дней, и недостаточно сильно, что могу спокойно проводить свое время с другими одинокими леди.

– И вас… не мучает совесть? Ей же, наверное, очень больно?

– Ее боль совсем не в этом. У нас, кажется, погибла дочь.