После революции, несмотря на желание найти подтверждение подобному обвинению, особая комиссия, назначенная Временным правительством, установила полную необоснованность этих слухов, Они оказались злостной клеветой. Императрица - немка по рождению - была верна России и не допускала мысли о сепаратном мире.

Тем не менее влияние ее на ход событий, предшествовавших революции, было, несомненно, отрицательным и пагубным.

Брусиловское наступление, не поддержанное русскими Западным и Северо-Западным фронтами, не поддержанное и союзниками, закончилось к сентябрю 1916 года. Оно принесло больше пользы союзникам, чем России.

Антиправительственные речи, рассылавшиеся Гучковым и его сотрудниками во всех концы страны и армии, доходили и до генерала Деникина в далекой Румынии. В одном из своих писем к невесте он кратко, без комментариев, отметил факт их получения:

"Думские речи (боевые) читаю в литографированных оттисках". (Письмо от 27 декабря 1916 года).

"На родине, - писал он в другом письме, - стало из рук вон худо. Своеручно рубят сук, на котором сидят спокон веку". (Письмо от 12 января 1917 года).

"Какие же нравственные силы будет черпать армия в этой разрухе? Нужен подъем. Уверенность..."(Письмо от 7 января 1917 года).

Строго держась вне политики, не принимая участия в закулисных интригах против правительства, Деникин болел душой за то, что происходило внутри страны. Он видел, что царский режим стоит на краю пропасти, что как бы назло самому себе этот режим "своеручно рубит сук, на котором сидел спокон веку". И, опасаясь потрясения во время войны государственных устоев, генерал Деникин с волнением думал о тех последствиях, которые мог вызвать в армии развал в тылу.

Наступал 1917 год, год страшной расплаты за прошлые грехи, ошибки и неудачи, год, который выдвинул генерала Деникина на ту роль, которую ему пришлось затем играть в период гражданской войны.

IV ГОД РАСПЛАТЫ

Несмотря на грозные тучи на горизонте, начало 1917 года не предвещало грандиозного размаха надвигавшихся событий.

Жизнь генерала Деникина на Румынском фронте шла своим обычным военно-походным порядком, понять ее помогут письма Антона Ивановича того времени к Ксении Васильевне.

2 января 1917 года

Вот и праздники прошли. Вяло, скучно, тоскливо. Как будто их и не было. В особенности великолепна (была) встреча Нового года: продукты, выписанные к праздникам, не поспели, встречать было нечем, и часов в 11 - по военному в 23 часа - залег в постель, вооружившись историей Востока (читаю систематически историю). Не правда ли оригинально! Встреча Нового года и история Востока и Ассирии! Да здравствует чистая наука и да накажет небо румынских железнодорожников!

7 января 1917 года

Напоминает доброе старое время кавказских войн, когда с Россией сносились только оказиями. Русские армии защищают остатки державной Румынии, но подлые бюрократы ведут спор о какой-то почтовой конвенции, и наша почта ходит с оказией или нарочным.

12 января 1917 года

Отношения с союзниками налаживаются плохо. Друг другу не слишком верим. И нет в нас той немецкой самонадеянности, с которой они наложили свой тяжелый кулак на политику, экономическую жизнь и стратегию своих слабейших союзников.

К концу 1916 года жених и невеста в своей корреспонденции перешли на "ты". Однако в большинстве случаев и тогда, и во все последующие годы своей семейной жизни Ксения Васильевна продолжала обращаться к Антону Ивановичу на "вы"и называть его по имени-отчеству, а иногда, в зависимости от настроения, просто: Иванович.

17 февраля 1917 года

Ты недовольна, что мало пишу об окружающей обстановке. Это верно. Но в отношении большинства вопросов действий, жизни армии и даже страны, вопросов, которые могли бы иметь интерес, мы связаны "соблюдением военной тайны". И не столько сущностью и пользой дела, сколько усмотрением господ цензоров, из которых много людей невежественных. Я раньше получал много задержанных писем по причинам самым нелепым. Так, например, когда мы стояли в болотах Полесья, часто присылали мне "для соответствующего распоряжения"солдатские письма, в которых встречались такие "преступные"фразы: "в окопах вода"!! Кровь стынет в жилах, когда подумаешь, что об этом узнал бы немец, сам в воде плавающий. По тем же причинам чужого любопытства избегаю характеристик. Потому письма мои бледны и малосодержательны. И в отношении вопросов, совершенно нейтральных сердца и души, - не слишком приятно, когда в них копается чужая и не всегда чистая рука.

Военная цензура, как бы необходима она ни была во время войны, никогда и нигде не пользовалась популярностью.

Наконец грянул гром, и раскаты его из столицы разнеслись по всей России: в Петрограде произошла революция!

"События развернулись с неожиданной быстротой и с грозной силой, - писал Деникин 4 марта.
– Дай Бог счастья России!"

"Перевернулась страница истории, - писал он четыре дня спустя.
– Первое впечатление ошеломляющее благодаря своей полной неожиданности и грандиозности. Но в общем войска отнеслись ко всем событиям совершенно спокойно. Высказываются осторожно, но в настроении массы можно уловить совершенно определенные течения: