Клайв-младший поправил зеркало, посмотрел на хвост серого дыма из выхлопной трубы “линкольна”, попытался, как делал все утро, отогнать панику – такой паники он не чувствовал с детства, с тех самых пор, когда боялся, что его изобьют хулиганы, обитавшие по соседству. “Если бы я сейчас сидел в запертом гараже, – вдруг подумал Клайв-младший, – мне пришел бы конец”. Но струйка сизого дыма испарялась, не причинив вреда – по крайней мере, очевидного, – в большом мире воздуха, земли и воды.

Если бы Салли был из тех, кому свойственно предаваться сожалениям, он пожалел бы, что перед тем, как сесть в тюрьму, не озаботился стиркой. Основная проблема заключалась в носках. Точнее, в том, что чистых носков у него не осталось. Салли мастерски пачкал носки. Он вспомнил комод Карла Робака, битком набитый чистыми трусами и носками, – их хватило бы на месяц – и ощутил укол зависти.

– Надо будет заскочить в магазин одежды, – крикнул он Уэрфу, тот храпел на диване, куда сел посмотреть телевизор, пока Салли принимает душ.

– Что?

Салли надел туфли на босу ногу.

– Мне надо купить носки.

На миг повисло молчание, Уэрф старался осмыслить сказанное.

– Как у тебя могли закончиться носки, ведь ты же был в тюрьме?

– Легко, – ответил Салли. – Они закончились еще до того, как я туда сел. Так нормально?

Кроме чистых носков, у Салли отсутствовали костюмные брюки, остался только пиджак. Если бы Салли любил делать ставки – а он любил делать ставки, – он поставил бы на то, что отнес брюки в химчистку и забыл забрать. Когда он в последний раз надевал костюм? Обычно вещи, которые он относил в химчистку, дожидались его там до следующего раза, когда в них возникнет нужда.

– Шикарно, – без особого интереса ответил Уэрф. – Я бы даже не стал морочиться из-за носков. Ни к чему выряжаться.

– Сказал человек, которому грозит отморозить только одну ногу, – бросил Салли. – Идем.

Уэрф встал, посмотрел на телевизор в дальнем конце просторной гостиной.

– Тебе нужен пульт для него, – заметил он.

Салли обвел взглядом комнату, составил мысленный список. Ему требовалась масса вещей. И пульта в списке не было и в помине. Но у Салли сложилось впечатление – точнее, он почувствовал это, как только вошел к себе, – будто что-то изменилось. Ничего не пропало, все вещи, насколько он мог судить, на своих местах, но все-таки что-то не так. Салли решил, что изменилась атмосфера, как бывало после самовольных визитов Клайва-младшего, но о том, что Клайв заходил, легко было догадаться по запаху его одеколона. Сейчас же в комнатах витал неуловимый сладковатый запах. Так пахнет молодость, подумал Салли.

А может, так пахнет его отсутствие. Неделю его зловонная рабочая одежда не копилась в шкафу в спальне. Салли вспомнил, что через два дня, первого января, он обещался съехать.

– Где та квартира, которую мне надо посмотреть? – спросил он Уэрфа.

– На Спрус, – ответил Уэрф. – Двести пятьдесят в месяц.

– Спальня одна?

– Две.

– Две мне вообще-то не надо. – Салли накинул куртку на пиджак, его полы торчали из-под куртки дюймов на восемь.

– Иисусе Христе, – сказал Уэрф. – У тебя что, пальто нет?

– Зачем мне пальто? – спросил Салли. – Двести пятьдесят в месяц дороже, чем я плачу здесь.

– Тогда оставайся в кутузке, – предложил Уэрф. – Это решит твою проблему с жильем. А я буду тебя оттуда вытаскивать на свадьбы и похороны.

– И зарабатываю я там больше, – подхватил Салли.

За шесть дней в камере он выиграл у трех копов в криббедж двести с лишним долларов.

Они медленно спустились по лестнице, Салли хромал и стонал, Уэрф топал и отдувался.

– Надеюсь, остальные все-таки не калеки, – сказал Уэрф на лестничной площадке.

Пусть и не калеки, но тех, кому предстояло нести гроб Хэтти, нельзя было назвать крепышами. Кроме Уэрфа и Салли, гробоносцами назначили Карла Робака, которому недавно сделали четырехстороннее шунтирование, Джоко (этот испортил себе колени еще в школе, когда играл в футбол, и ему уже дважды меняли суставы, иногда они громко щелкали) и Отиса, у того подскакивало давление и кровь приливала к лицу, даже если он просто садился в машину или вылезал из нее. И, слава богу, Питера. В такие короткие сроки все равно не удалось бы найти никого лучше, если не брать в расчет женщин. Гроб старой Хэтти был бы в более надежных руках, если бы его несли Рут, Тоби Робак, Касс и Бёрди. Во всем городе только две женщины, подумал Салли, которые не справились бы с этим делом лучше мужчин. Первая – его квартирная хозяйка, а вторая лежит в гробу, который им предстоит нести. Но традиция есть традиция, а традиция в данном случае требовала, чтобы гроб несли шестеро мужчин, и плевать, в какой они физической форме.

Вспомнив о хозяйке, Салли решил заглянуть к мисс Берил, они не виделись с того самого утра, когда он застал ее всю в крови. Питер проведывал ее пару раз и уверял, что у нее все хорошо.

– Ты знаком с моей хозяйкой? – спросил Салли Уэрфа.

– Я ее поверенный, – ответил Уэрф.

– Да ладно!

– Мне нужны клиенты, которые платят, чтобы я мог себе позволить и дальше работать даром.

– Как со мной?

– Нет, – возразил Уэрф. – С тобой я работаю дуром. Просто для смеху.