– Привет. Ты здесь какими судьбами?

– По обмену, ёк-макарёк. Местный пилот позавчера уволился, вот наш шеф в Кургане и выручил тюменцев. Меня и командировали сюда, чтобы я с вами возился. Опыт, ёк-макарёк, у меня есть, машина тут такая же, да и сам я рад. С вами интересней, ёк-макарёк, чем летать по нашим обычным маршрутам.

– Буду рад с тобой снова поработать. Без твоего макарёканья скучно.

– Этого добра у меня много, ёк-макарёк. Садитесь, пора уже, а то, не дай бог, погода начнёт портиться, придётся в тайге, ёк-макарёк, ночевать. Кстати, а чего это у вас на ветровке сзади написано? Это так было задумано?

Сняв ветровку, я увидел там надпись, которая украшала мою спину. “Я у мамы дурачок!”. Звучит очень по-детски. Первое апреля, ёлки-иголки, началось. Ну Лика, не ожидал от тебя, но за мной тоже не заржавеет. Ветровку я надел обратно, а про надпись сказал Грише, что так и задумывалось, мол дизайн такой, очень креативный. Пилот заухмылялся и не стал больше комментировать мой внешний вид.

Взлетев из окрестностей Тюмени, мы полетели в самую дальнюю северо-восточную точку области. Так-то сама область включает в себя и Ямало-Ненецкий, и Ханты-Мансийский округа, но я и Катя эти автономии для нашей деятельности пока не рассматривали. Туда двигаться можно только летом.

Уватский район, с которого я начал авиаразведку уже относился к зоне Крайнего Севера, а севернее него раньше июня лучше не появляться. По крайней мере на вертолёте. Пролететь то пролетим, но потом тяжело будет работать в сугробах.

Севернее Тобольска нитка сёл тянулась вдоль Иртыша на север и на восток, а всю остальную площадь района занимала южная тайга. Людей тут просто не было, как и дорог. Даже не знаю, чтобы мы делали без винтокрылой машины.

Через шесть часов Гриша высадил меня возле Тобольска и улетел обратно в Тюмень. В следующий раз я договорился с ним лететь уже отсюда, чтобы закончить обследование Уватского района. Параллельно с отслеживанием установленных Маячков по Карте, я обдумывал, а потом и реализовал план своей "мести" аналитику. Кузьма был со мной на связи, поэтому Лика тоже получила свою долю розыгрышей, разыгранных управляющим по моим инструкциям.

– --

Вернувшись на Базу, я встретил немного бледную Лику и весело ей ухмыльнулся. Жена "почему то" погрозила мне кулаком и ушла в свою комнату. Немного отдохнув, я пошёл в тренажёрку. Едва я переступил порог зала, мне на голову обрушился водопад воды, а потом и ведро, которое с "весёлым" алюминиевым звоном шарахнуло меня по макушке.

Смех за моей спиной заставил меня обернуться. Вытерев с глаз воду, я увидел веселящуюся Катю, которой показал большой палец. Розыгрыши я "люблю", и теперь моя очередь. Благодаря Кузьме вода на мне и вокруг меня быстро исчезла и, качая силовые мышцы, я стал обдумывать план "мести" дамагерше. Придумав его, я проинструктировал управляющего, а реализацию задумки решил потом посмотреть по записи.

Переходя к упражнениям на Ловкость, я вздрогнул от яростного крика со стороны двери в зал.

– Ваня, твою дивизию, вот ты где!

Голос был рейнджерский. Подбежавшая Валя протянула ко мне руки, в которых держала енота и прорычала:

– Ты кого мне купил?!

– Енота, как ты и просила.

Что ей от меня надо? Это ещё один розыгрыш что ли начался?

– Я сходила к Николаю, прививки там всякие поставила, и он сказал, что он - самка.

– Как самка? Николай?! Он гермафродит?! Или трансвестит?
– с сарказмом переспросил я прозвучавший бред.

– Твою дивизию, я про енота. Это не мальчик, а девочка.

Я почесал в затылке.

– И что? Какая разница?

– Разница там такая же, как и у человеков. Пиписьки разные.

– Тебя волнуют енотовские пиписьки? С чего бы такая заинтересованность?

– Ничего они меня не волнуют. Вообще не интересно, - поспешила откреститься от этой темы рейнджерша.
– Я ему, то есть ей, уже ошейник сделала, брелок купила. Вот что мне теперь делать?

Взяв енота из рук яростно дышащей Вали, я принялся рассматривать брелок. Красивый, с надписью ”Антоша”. По моему мысленному указанию Кузьме, надпись изменилась на ”Антонина”. Енотиха фыркнула, совсем по Валиному, и укусила меня за палец.

– Нормально тут всё, - сказал я, вернув оторопевшей Вале её пета, пока он не сожрал мне всю ладонь, и начал посасывать укушенное место.

Девушка, недоверчиво прочитав новую надпись, недоуменно сказала:

– Твою дивизию, это как? Там же мужское имя было.

– Валь, а ты часом не бухала? Может "гермафродит" Николай тебя спиртом угостил, медицинским?

– Не говори ерунды, я вообще не пью.

А я вот прям не помню, как эта "непьющая" ружьём размахивала, едва стоя на ногах, Прыгнув на мой рейд из Турции. Но спорить с рейнджершей я не стал и спросил:

– Теперь всё нормально?

– Нет не всё. Если бы я знала, то енот - самка, я бы её Ташей назвала.

– Попроси Кузьму, он тебе там хоть “Антуанетта” выгравирует.

Вызвав управляющего, я попросил его подтвердить, и вошедший Кузьма кивнул согласно головой. Рейнджерша заворожено стала смотреть на меняющуюся надпись на брелке, потом фыркнула, совсем по енотовски, и сказала с упрёком:

– Я думала воспитать его как своего защитника, а теперь её придётся учить другому.

– Твой отец тоже хотел сына, и воспитал тебя нормально.